Астахов предлагает провести совещание по проблемам закрытых школ
Уполномоченный по правам ребенка при президенте РФ Павел Астахов предлагает Министерству образования и науки России провести всероссийское совещание директоров интернатов для трудных подростков (учреждений для несовершеннолетних с девиантным поведением как открытого, так и закрытого типа). Омбудсмен требует положить конец побегам и рецидивам преступлений подростков из таких школ. Соответствующее обращение Астахова к главе ведомства Дмитрию Ливанову есть в распоряжении «Известий». Омбудсмен считает, что совещание должно проводиться с участием профильных специалистов по делам несовершеннолетних, в том числе сотрудников МВД и Генпрокуратуры.
Напомним, возраст уголовной ответственности в России — 16 лет, однако достигшие 14-летнего возраста подростки также могут получить реальные сроки, если ими были совершены тяжкие и особо тяжкие преступления, например убийство (ст. 105 УК РФ) или изнасилование (ст. 131 УК РФ), они отправляются в подростковые колонии. А дети, еще не достигшие 14 лет, совершившие такие преступления, попадают в закрытые школы, где с ними работают психологи и воспитатели. Отметим, что в отличие от колоний для несовершеннолетних спецучреждения для тех, кому не исполнилось и 14, подведомственны не Федеральной службе исполнения наказания (ФСИН) РФ, а Министерству образования и науки. Несовершеннолетний может быть помещен в закрытую школу до достижения им 18 лет, однако не более чем на 3 года. В такой интернат по решению суда также может попасть любой несовершеннолетний до 18 лет, совершивший нетяжкое преступление.
Учреждения для детей с девиантным поведением бывают двух типов — закрытые и открытые. В обоих случаях, как пояснили в пресс-службе омбудсмена, дети проживают на территории школ, однако в учреждениях закрытого типа дисциплина жестче.
— Всего в России работает 22 таких школы. 19 из них — закрытые, 3 — открытого типа, — сообщил пресс-секретарь.
Астахов рассказал, что в России до сих пор не решены проблемы воспитания трудных подростков в специальных профессиональных учреждениях закрытого типа (СПУЗТ, подведомственных Минобрнауки), что нарушает Федеральный закон № 120 «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних».
— Во многих учреждениях до сих пор нет необходимых условий для надлежащего содержания, педагогической, психологической работы с воспитанниками, направленных на профилактику противоправного поведения. Из-за этого распространенным явлением, к сожалению, стало совершение детьми из закрытых школ побегов, а позже и новых преступлений, — возмущается Астахов. — К примеру, из одного и того же учреждения Сургута в 2014 и 2015 годах сбегали подростки — в первый раз групповой побег совершили 17 человек, через год — 16. В июле же прошлого года из специальной закрытой школы села Новоникольск в Приморье самовольно ушли 19 подростков 13–14 лет.
В обращении к Ливанову омбудсмен также обращает внимание на то, что руководство спецучреждения для подростков в Новосибирской области, в котором в 2013 году районной прокуратурой были выявлены факты «систематического получения различных травм воспитанниками» школы и укрывательства этих фактов от правоохранительных органов, «адекватных мер» не предприняло. И этот факт привел к тому, что уже через месяц в этой закрытой школе один из воспитанников был изнасилован своими товарищами.
— В таких учреждениях есть педагогический совет, на котором обсуждаются вопросы дисциплины обучающихся, но даже после этого преступления уже в 2014 году эти темы на обсуждении совета ни разу не поднимались, — говорит Астахов. — На совете по профилактике правонарушений (который был позже создан) также многие конфликтные ситуации закрытой школы не рассматривались. К сожалению, похожие истории есть и в других регионах и они не разрешаются.
Также Астахов отмечает, что в ряде учреждений для несовершеннолетних нарушителей медицинская помощь и защита имущественных прав (взыскание алиментов, контроль денежных средств на лицевом банковском счете и т.д.) также адекватно не обеспечиваются.
Астахов предлагает привлечь к обсуждению «прорех» в организации закрытых школ также региональных детских омбудсменов, представителей научного сообщества, а также общественников.
Если всероссийское совещание будет организовано, Астахов готов оказать Минобрнауки «консультативную, методическую и экспертную поддержку».
Социальный педагог государственного казенного специального учебно-воспитательного учреждения Саратовской области для детей и подростков с девиантным поведением закрытого типа «Марксовская специальная общеобразовательная школа» пояснила, что в школы закрытого типа попадают дети в возрасте от 11 до 18 лет и только по решению суда.
— Большая часть подростков оказывается у нас за кражи, грабеж, мошенничество, побои, угоны транспортных средств, иногда — за изнасилования. В нашей школе никогда не было детей, совершивших убийства, — рассказывает педагог. — Дети живут у нас постоянно, и дома могут оказаться только во время каникул — они идут параллельно с теми, что в обычных школах. В целом самовольно воспитанники не могут покинуть учреждение — у нас режимный объект: дети постоянно под присмотром. Тем не менее нужно понимать, что те дети, что хотят убежать, это сделают — у нас уже 2 года никаких побегов не было, но мы постоянно ребят контролируем. С теми, кто склонен к побегам, психологи работают отдельно.
По словам собеседницы, первая половина дня у воспитанников закрытых школ проходит точно так же, как у детей в обычных школах (ребята сидят на уроках), но перед началом учебного дня ежедневно подростки встают на линейку.
— После уроков воспитанники занимаются самоподготовкой — домашними заданиями, после этого для них предусмотрена трудотерапия и спортивные занятия. Детей учат разным ремеслам — лепке из глины, резьбе и другим прикладным вещам. Также психологи проводят в течение дня различные групповые и индивидуальные тренинги, — говорит педагог. — В 10 вечера дети обязательно идут спать, в туалет воспитанники ходят строем и по часам. По территории они также передвигаются вместе и под присмотром. В выходные — трудотерапия и спорт, а также детям предоставляется возможность посетить вокальную, инструментальную секцию, кружки по интересам.
Сотрудник закрытой школы обратила внимание на то, что побеги среди воспитанников совершаются в том числе из-за тоски по дому.
— Иногда в семьях какие-то проблемы и детей родители не посещают полгода-год, они скучают и хотят убежать. Также причиной самоволки может быть, например, известие о том, что дома что-то произошло, — сказала педагог. — Несмотря на то что охрана стоит по всему периметру школы, есть ребята, которые ищут любую возможность уйти — к примеру, улизнуть через форточку.
Заведующий отделением клинической психологии Научного центра психического здоровья РАН Сергей Ениколопов пояснил, что в закрытых школах учатся не только несовершеннолетние преступники, но и дети, склонные к наркозависимости — по желанию родителей.
— С подростками работают именно психологи — не психиатры, так как все воспитанники признаны вменяемыми. Это именно школы, не колонии — детей учат, с ними проводятся определенные тренинги, и привести даже уже совершивших злодеяния детей в порядок получается. Однако статистики точной нет, потому интерес к клинической психологии утерян — в этом и есть соль проблемы, — рассказывает Ениколопов. — На темы интеллекта, общения, например, на научных конференциях ученые присылают десятки работ, а по вопросам психологии девиантного поведения (это отдельная специализации), агрессии — меньше десяти. Психологов в закрытые школы готовят, опираясь на советские сведения — но это было 30 лет назад, а ведь дети сегодня совсем другие.
Ениколопов уверен, что побеги воспитанников из закрытых учреждений говорят о комплексе проблем — это и отсутствие в школах надлежащей дисциплины, и прорехи в охране, и невнимание Минобрнауки к проблемам сложных подростков.
— Ведомство больше озабочено проведением ЕГЭ, грантами среди школ, и проблемы хулиганов остаются часто за бортом, — сказал Ениколопов.
В пресс-службе Минобрнауки оперативно комментарий не предоставили.
