«Нужно сделать всё, чтобы не допустить распространения ИГИЛ»

Теракты ИГИЛ в ночь на субботу заставили мир содрогнуться. О том, что мир никогда уже не будет прежним, заявили многие мировые лидеры, назвав случившееся «войной, объявленной всей цивилизованной Европе». Близко к сердцу приняла случившееся и Россия, которая уже давно призывает все страны объединить усилия для борьбы с терроризмом, однако до сих пор эти призывы остаются не услышанными. О том, почему это происходит, а также какую роль в международной повестке играют парламентарии спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко рассказала в интервью корреспонденту «Известий» Наталье Башлыковой. 

— После терактов во Франции создается впечатление, что ИГИЛ, несмотря на борьбу с ним, только набирает силу. Что можно и нужно сделать в этой ситуации? 

— Террористические атаки в Париже — еще одно оплаченное жизнью ни в чем не повинных людей подтверждение, что терроризму неведомы границы. Это зло выходит из логова, где зародилось, и становится вездесущим.

В мире, к сожалению, есть силы, которые потворствуют террористам, поддерживают их финансово, вооружают, учат, лечат, поскольку связывают с ними достижение определенных политических целей. Далеко не все в полной мере сознают реальные масштабы и разрушительный потенциал терроризма, не понимают, что остановить его можно только совместными усилиями.

Президент России Владимир Путин постоянно говорит о необходимости тесного взаимодействия в борьбе с этой на сегодня действительно самой большой угрозой для всего человечества. Однако реакция многих государств пока неоправданно медленная. Вроде бы все за, но с практическими шагами по созданию международной коалиции для борьбы с ИГИЛ, другими террористическими организациями не торопятся. Трагедия в Париже — еще один сигнал для политиков, государственных деятелей к решительным совместным шагам по противодействию терроризму. Мы, парламентарии, сделаем всё возможное для консолидации усилий парламентов всех стран для борьбы с этим общим злом.

— Курс парламентской дипломатии в 2015 году заметно изменился. Ближний Восток, Африка, Южная Америка вышли на первый план по сравнению со странами Запада. Что мы ждем от этого сотрудничества, насколько этот курс будет долгосрочным?

— Прежде всего отмечу, что курс парламентской дипломатии не есть что-то отдельное, самостоятельное во внешнеполитической жизни России. Мы, парламентарии, активно и, как видим, успешно выполняем поставленные руководством нашей страны задачи. В частности, доводим позицию России до мирового сообщества, что дает возможность быть услышанными и понятыми. Президент России точно и кратко сказал: «Внешняя политика России миролюбивая. Мы самодостаточная страна, у нас нет необходимости с кем-то воевать и конфликтовать». На этом и стоим, об этом и говорим партнерам.

Что касается тех, с кем мы ведем диалог, кто выходит на первый план, кто остается на вторых ролях, то во многом это зависит от желания самих наших партнеров. Действительно, политическая география несколько изменилась, контакты с Западом сократились. Однако это не наша инициатива, не мы отказываемся от общения. Руководители ряда западных государств, определенные политических силы пытаются оттеснить Россию от решения актуальных глобальных вопросов, демонизируют нашу страну, выставляют ее мировым злом.

Несмотря на распространение про нас «страшилок», ни в международной политике, ни в межпарламентских связях изоляции не ощущается. Думаю, что иностранных партнеров привлекает уверенная позиция России, последовательно проводимая внешняя политика, которая основана на соблюдении международного права, уважении суверенитета и самобытности каждой страны и ее народа, на праве народов решать свою судьбу самостоятельно без вмешательства извне.

Мы будем делать всё возможное, чтобы восстановить диалог с нашими западными коллегами. Трудности в общении преодолимы. Мы не боимся их.

Также напомню, что перечисленные вами направления российской внешней политики появились не вдруг, это не следование сиюминутной конъюнктуре. Мы просто не могли оставить без внимания Азиатско-Тихоокеанский регион с его мощным развитием в последние десятилетия, возросшей ролью в мировой экономике и политике. Тем более что реализация стратегии развития российского Дальнего Востока невозможна без налаженного межрегионального взаимодействия.

У нас всегда сохранялись дружеские отношения с большинством государств Ближнего Востока и Африки — даже в период, когда в силу разных обстоятельств мы снизили свою активность в этих регионах и интенсивность политического диалога. Сейчас мы просто восстанавливаем прежний уровень сотрудничества. И в отношениях со странами Латинской Америки стратегическое партнерство выстраивалось в течение последних десятилетий. Его основой во многом стала общность наших позиций по формированию многополярного и безопасного мира.

— В пятницу вы вернулись из поездки в Бразилию и Аргентину. В первой стране оппозиция потребовала импичмента президента и проводит протестные акции, во второй — выборы президента может выиграть оппозиционный кандидат. Не скажется ли это на отношениях с Россией?

— Мы надеемся, что действующие власти этих стран справятся с возникшими внутриполитическими сложностями, которые имеют главным образом экономические корни. Мировой кризис сказывается и на Бразилии, и на Аргентине. Но я уверена, что независимо от того, как будут развиваться события, и Бразилия, и Аргентина будут заинтересованы в дальнейшем углублении отношений с Россией.

И это понятно. Во-первых, наши отношения и с Бразилией, и с Аргентиной имеют долгую историю и особый характер. Они прошли проверку временем и основываются на уважении, доверии и симпатиях наших народов друг к другу. Во-вторых, есть прагматический подход и понимание того, что взаимодействие с Россией дает ощутимые дивиденды этим странам. Речь идет не только о торгово-экономических связях, но и о реализации тех крупных инфраструктурных, инвестиционных проектов, которые либо уже осуществляются, либо находятся в стадии согласования.

В Бразилии мы встречались с различными политическими силами и постарались услышать всех. Тот факт, например, что группа дружбы Национального конгресса Бразилии с Федеральным собранием РФ достаточно большая, в нее входят представители практически всех основных политических партий, говорит о том, что при всех разногласиях относительно экономического развития страны, имеется политический консенсус относительно сотрудничества с Россией. 

В Буэнос-Айресе у нас состоялись откровенные деловые переговоры. Для меня нынешние кандидаты в президенты известные партнёры. Я с ними уже встречалась. Кандидат от правящей партии был в свое время вице-президентом Аргентины и председателем сената. В 2005 году он приезжал в Санкт-Петербург. Кандидат от оппозиции тоже мне хорошо знаком. В 2010 году, еще на посту губернатора Санкт-Петербурга, я была в Аргентине, а он на тот момент был мэром Буэнос-Айреса. Мы подписали соглашение о сотрудничестве. Думаю, что независимо от того, кто победит на выборах в Аргентине, есть уверенность в безальтернативности разностороннего сотрудничества с Россией. Что касается Бразилии, то мы надеемся, что ее президент сдержит удар и стабилизирует ситуацию в стране.

— Сложилось впечатление, что отношение Запада к России сейчас потеплело. Ведущие европейские политики все более охотно идут на контакт с российскими парламентариями, но при этом не отказываются от своих претензий к РФ. Есть ли перспективы выхода из этого коммуникационного тупика?

— Давить на Россию, добиваться изменения нашей принципиальной позиции путем санкций — нелегитимный и, главное, бесперспективный путь. Это начинают постепенно понимать на Западе. Там немало здравомыслящих людей, в том числе среди политиков, дипломатов.

Особенно среди парламентариев много тех, кто хотел бы решать спорные вопросы путем диалога, личного общения. Негативно оценивая санкции и визовые ограничения в отношении российских законодателей, европейские парламентарии всё чаще приезжают к нам, в Москву. Этим летом группа французских депутатов приехала в Крым, они лично изучили ситуацию на полуострове. Вслед за ними аналогичное желание — посетить Республику Крым и город Севастополь высказали законодатели целого ряда европейских стран.

Мы поддерживаем такой подход, считаем открытый диалог, обсуждение всех спорных вопросов в ходе честной дискуссии единственно возможным решением.

Еще один важный момент — и в Европе, и в США начинают понимать, что без участия России невозможно эффективно решать какие-либо международные проблемы. События на Украине, в Сирии, необходимость координации усилий в борьбе с международным терроризмом — лучшее тому подтверждение. Сейчас, кстати, многие прерванные связи и по линии военных и дипломатических ведомств России и Запада восстанавливаются, наши страны взаимодействуют всё активнее. Так что первый шаг из коммуникационного тупика уже сделан. Мы призываем как можно быстрее отказаться от любых взаимных претензий, начать слушать и понимать позицию друг друга.

— Сегодня заметно участились встречи парламентариев с представителями Ирака и Сирии. Как вы это объясните, чем российский парламент помимо решения о начале военной операции, может способствовать улучшению ситуации в этих странах?

— Отмечу несколько направлений. Во-первых, политический кризис и в Ираке, и в Сирии, формирование вооруженного до зубов ИГИЛ — это плачевные результаты незаконного внешнего вмешательства в дела суверенных государств. Это следствие навязывания так называемых западных ценностей, поддержки вооруженных формирований для свержения режимов, воздействия извне без учета особенностей этих стран — национальных, религиозных и культурных. И мы, парламентарии, на всех международных площадках и на двустороннем уровне призываем страны к соблюдению международного права, призываем к тому, чтобы народы сами могли решать свою судьбу, определять пути развития государства.

Отстаиваемая позиция России не остается без внимания. Я уже не раз говорила, что на парламентском уровне наблюдается повышенный интерес к нашим делегациям.

Во-вторых. Мы последовательно, терпеливо объясняем коллегам наши действия в Сирии и призываем объединяться в борьбе с терроризмом, с мировым злом, принявшим облик ИГИЛ. Главное, что необходимо сделать, — это не допустить распространения ИГИЛ, разрастания зоны его политического и идейного влияния. Парламентарии как народные избранники, постоянно общающиеся с людьми, способны донести до них суть этого ужасного, человеконенавистнического в своей основе явления. «Исламское государство» — это не романтические идеалисты, это четко выстроенная структура, которая держится на терроре. ИГИЛ не признает инакомыслящих, ему просто чужды общечеловеческие идеалы и ценности. И это касается не только стран Ближнего Востока, не только исламских стран.

Мы знаем, что ИГИЛ вербует сторонников по всему миру. Посмотрите, сколько европейцев, не мигрантов, живущих в Европе, а именно родившихся и выросших там людей, которые воспитаны в светской среде, образованны, оказываются одурманенными пропагандой «Исламского государства». И здесь наша страна, к сожалению, не является исключением.

Задача парламентариев всего мира — способствовать объединению государств, общественности в борьбе с международным терроризмом, самым ярким выражением которого сейчас является ИГИЛ. И мы все должны рассказывать правду об этой структуре, показывать их истинные планы и замыслы, чтобы люди не поддавались воздействию пропаганды. Сейчас настало время вспомнить слова Юлиуса Фучика: «Люди, я любил вас, будьте бдительны!». Люди, будьте бдительны, не дайте себя обмануть.

Сирия, Ирак — это не только вопросы войны и политики. Это огромный пласт экономических, гуманитарных, социальных проблем, которые надо решать в тесном взаимодействии со странами региона. Европа столкнулась с потоком беженцев, которых, по данным ООН, с начала года прибыло более 700 тыс. человек, и это вызывает обеспокоенность европейских политиков. Но представьте, что только в маленьком Ливане более 1 млн сирийских беженцев. Еще более 2 млн в Турции, более 1 млн в Иордании. И каждая из этих стран решает гуманитарные проблемы самостоятельно, фактически без поддержки и внимания международного сообщества.

У нас, в частности у Совета Федерации, накоплен богатый опыт решения вопросов, касающихся пребывания беженцев. Ведь в последние два года на территорию России с юго-востока Украины въехало свыше миллиона человек, которым мы оказали всестороннюю помощь и поддержку, в том числе и на законодательном уровне. Мы готовы делиться этим опытом, совместно искать пути решения проблем.

— Примите ли вы приглашение спикера парламента Сирии посетить эту страну? Если да, то когда можно ожидать этот визит?

— Первое приглашение я получила, когда мы были на заседании Межпарламентского союза в Женеве. Естественно, я приняла приглашение. По другому и быть не может, так как мы заинтересованы в контактах с парламентом Сирии. Но что касается сроков и возможностей организации визита, то это требует проработки и времени. Поэтому точную дату я затрудняюсь назвать, но намерение посетить Сирию у меня остается. Всему свое время.

— Почему, на ваш взгляд, заявления о недопустимости санкций к парламентариям остаются не услышанными на Западе? Почему Россия продолжает финансировать Совета Европы, а также парламентские организации, политику которых нельзя назвать дружественной и объективной?

— Период охлаждения закончится, здравый смысл возобладает. Этот процесс уже идет. Российские парламентарии постоянно взаимодействуют со своими зарубежными коллегами как в двусторонних, так и в многосторонних форматах. Это относится и к парламентариям европейских стран. Никакой изоляции на парламентском уровне мы не чувствуем. Такое стремление, очевидно, есть на верхнем политическом уровне некоторых стран, но оно практически не распространяется на межпарламентские связи.

Мы видим желание вести с нами регулярный диалог у парламентариев Франции, Швейцарии, Италии, других европейских государств. Это было продемонстрировано и на недавно прошедшем в Санкт-Петербурге Евразийском женском форуме, на котором были представлены практически все государства Европы.

В ходе недавнего заседания Ассамблеи Межпарламентского союза в Женеве союз занял позицию недопущения санкций против парламентариев, что отражено в соответствующем заявлении председателя МПС. Межпарламентский союз — старейшая, очень влиятельная и авторитетная организация. Мы рассчитываем, что это весомое мнение парламентариев будет учтено политиками всех уровней.

Что касается Совета Европы, то это старейшая европейская межправительственная организация, где Россия продолжает сотрудничество с другими 46 государствами-членами. Проблемы возникли с консультативным органом Совета Европы — Парламентской ассамблеей, которая ввела санкции против российских парламентариев. Сейчас мы уже видим попытки ПАСЕ вновь вовлечь российских парламентариев в работу ассамблеи. Очевидно, что ПАСЕ только потеряла от отсутствия на ее заседаниях делегации России, которая всегда принимала активное участие в работе, инициировала много интересных предложений, дискуссий, обогащала деятельность этого парламентского форума.

Мы, в свою очередь, четко обозначили свою позицию. Россия готова вернуться в ПАСЕ, но только при условии полноформатного, полноценного восстановления прав нашей парламентской делегации.

Речь в данный момент не идет об отказе от взносов на финансирование Совета Европы, так как российские средства в целом поддерживают работу всей структуры этой влиятельной международной организации. Однако если российской делегации не вернут право голоса в ПАСЕ, это может сказаться на нашем отношении к Совету Европы в целом.

— Способствует ли успешная борьба России с ИГИЛ снятию санкций не только к парламентариям, но и со страны в целом?

— Не вижу здесь никакой связи. Мы не обсуждаем ни с кем снятие санкций. Мы по-прежнему считаем, что они незаконны, противоправны, безосновательны. Поэтому размышлять о том, что делать с санкциями, должны те страны, которые их ввели, потому что они не в меньшей степени страдают от своих действий и понимают, что поставили себя в сложное положение. Ведь, с одной стороны, они ввели санкции с целью изолировать Россию, но, с другой стороны, без России трудно было бы решить любую серьезную международную проблему. Это касается и уничтожения химического оружия в Сирии, и урегулирования иранской проблемы...

Мы полноценные игроки на международной арене и партнеры по решению всех основных мировых проблем. Я уверена, что время придет, и санкции снимут. Экономически, я уже говорила на эту тему не раз, у нас есть определенные трудности, но я вижу в сложившейся ситуации больше плюсов, чем минусов. Мы по-другому стали относиться к собственной экономике, мы стали более системно понимать необходимость развития реального сектора, снижения нашей зависимости от импорта в технологиях и оборудовании. Наша страна имеет огромный потенциал — человеческий, научный, промышленный. Мы в состоянии справиться с этими трудностями и выйдем из этого кризиса ещё более окрепшими и самостоятельными. Не такое переживали.

— Владимир Путин в третий раз в рейтинге Forbes стал самым влиятельным в мире политиком, обогнав Ангелу Меркель и Барака Обаму. На ваш взгляд, что не удалось Меркель и Обаме и что удалось Путину?

— Считаю, что причины высокой популярности Владимира Путина как в нашей стране, так и за рубежом, — а это подтверждает рейтинг Forbes — кроются прежде всего в его действиях. Внешнеполитические усилия российского президента направлены на формирование многополярного мира. Он активно выступает против мировой гегемонии одной страны или группы государств. И это находит всё более широкую поддержку.

Итоги Венской конференции по Сирии показывают, что Владимир Путин очень четко и точно улавливает веяния времени. Неслучайно, что именно Россия взяла на себя инициативу по созданию широкой антитеррористической коалиции по борьбе с самой большой угрозой — ИГИЛ.

В то же время лидеры ряда западных стран зачастую не могут выйти за рамки ими же созданного коридора, где шаг влево, шаг вправо дается им неимоверно трудно. Современный мир быстро меняется, появляются новые проблемы, вызовы, они требуют оперативных решений. А Запад постоянно запаздывает с реакцией.

На мой взгляд, мировое сообщество всё более положительно откликается на российские предложения. Несомненно, уверенная, решительная позиция главы российского государства, направленная на решение насущных мировых проблем, нацеленная на защиту наших национальных интересов, подтверждает лишь, что Россия — страна, с которой нельзя не считаться.

— Грядут выборы президента в США. Со сменой президента как, по вашему мнению, изменится курс этой страны в отношении России? Известно, что есть кандидаты, открыто заявляющие о желании дружить с Россией.

— То, что такие кандидаты есть, отражает взгляды определенных слоев населения США. Ни один кандидат не будет высказывать личную точку зрения, если она в той или иной степени не разделяется его избирателями. И независимо от того, придет республиканец или демократ, будет зреть понимание того, что нельзя пытаться загнать Россию в тупик и невозможно не учитывать нашу позицию по всем сложным мировым проблемам. Просто действующему президенту США, судя по всему, уже трудно что-то кардинально поменять. Будут ли наши отношения теплее и лучше, конечно, покажет время. Но в том, что не будет усиления бессмысленной конфронтации, я уверена.