«Шахматистов проверяют на допинг, как любых других спортсменов»

С 11 по 28 марта в Москве проходит турнир претендентов на шахматную корону. Право участвовать в нем добились индиец Вишванатан Ананд (как финалист предыдущего чемпионата мира), американцы Хикару Накамура и Фабиано Каруана (по итогам серии турниров Гран-при FIDE), болгарин Веселин Топалов и голландец Аниш Гири (по рейтингу FIDE на июль 2015 года), а также россияне Сергей Карякин и Петр Свидлер (чемпион и вице-чемпион последнего Кубка мира). Наконец, представитель Армении Левон Аронян получил приглашение от организатора турнира — коммерческого партнера FIDE компании «Эгон». Победитель турнира в ноябре в Нью-Йорке сыграет с чемпионом мира из Норвегии Магнусом Карлсеном.

Накануне все гроссмейстеры прибыли в Москву. С главным фаворитом турнира, 15-м чемпионом мира (2007–2013) 46-летним Вишванатаном Анандом встретился корреспондент «Известий» Тимур Ганеев.

— В каком эмоциональном состоянии вы подходите к турниру претендентов?

— Чувствую себя очень позитивно. Я предельно мотивирован, чтобы повторить свой успех 2014 года и вновь добиться встречи с Карлсеном. Хотя волнение все-таки присутствует. Для меня это обычное дело перед большими стартами.

— Кого вы считаете своим основным конкурентом на победу в турнире?

— У меня нет одного определенного соперника. Я не готовлюсь к игре с каким-то из гроссмейстеров заранее. Я внимательно смотрю за тем, кто и как проявляет себя по ходу турнира, и исходя из этого выстраиваю свою игру. Моя сила в реакции. Я умею подстраиваться под соперника.

— Как оцениваете шансы российских гроссмейстеров Петра Свидлера и Сергея Карякина?

— Они играют дома. Это создаст им дополнительный комфорт. Но предсказывать что-то я не берусь. Это сильные гроссмейстеры, которые также имеют хорошие шансы на успех.

— Во время турнира в перерывах участники смогут в закрытых кабинках комментировать свои партии во время игры. Нравится ли вам эта идея?

— Сейчас в шахматах многое меняется. Если раньше на технические встречи с организатором турниров можно было приходить со своей книгой, чтобы не скучать во время доклада, то сейчас надо внимательно слушать каждое слово. Идея с закрытыми кабинками довольна интересная. Однако я так глубоко погружаюсь в себя во время игры, что вряд ли смогу что-то объяснить зрителям.

— Вы много раз посещали Москву. Какой из визитов вам больше всего запомнился?

— Впервые я приехал в Москву 30 лет назад. Город меня сильно впечатлил, и после этого я стал частым гостем российской столицы. Я играл в шахматы в Кремле, навещал своих друзей, изучил центр города и посетил все основные экскурсии. Особенно мне понравилась Оружейная палата. Мне всегда приятно здесь вновь оказаться.

— Вы большой любитель тенниса, когда-то сами в него играли. Как отнеслись к допинг-скандалу с участием Марии Шараповой?

— Я был шокирован и расстроен. Моей первой реакцией было: Мария не виновата. Ведь она узнала о запрете милдроната только в декабре 2015 года. Потом стало появляться очень много противоречивой информации. Когда в целом не владеешь ситуацией, то не можешь сделать однозначных выводов. Но если Марию действительно пять раз предупреждали о запрете этого препарата, то у меня появляются сомнения относительно ее невиновности. Сейчас все привыкли к допинговым скандалам. Когда на допинге поймали Лэнса Армстронга (американский велогонщик, единственный спортсмен, семь раз финишировавший первым в общем зачете «Тур де Франс» (1999–2005). В 2012 году был пожизненно дисквалифицирован за применение допинга и лишен всех спортивных титулов, полученных с 1998 года), это вызвало сумасшедший эффект. Сейчас даже нахождение запрещенных препаратов в организме Шараповой воспринимается довольно спокойно. Все привыкли к тому, что спортсмены могут нарушать правила.

— Существуют ли запрещенные препараты для гроссмейстеров? Проходите ли вы тесты на допинг?

— Представители WADA присутствует на наших соревнованиях. Мы подчиняемся их правилам, как и другие спортсмены.

— Как вы отнеслись к заявлениям президента FIDE Кирсана Илюмжинова, что он когда-нибудь попытается баллотироваться в президенты FIFA?

— Стать президентом FIFA гораздо сложнее, чем выиграть выборы FIDE. В футболе конкуренция среди кандидатов гораздо выше, чем в шахматах. Я не думаю, что господину Илюмжинову удастся выиграть следующие выборы в FIFA. Он ассоциируется с шахматами и не так известен футбольному сообществу.

— В каком возрасте гроссмейстер начинает терять интерес к игре? Многие полагают, что откат начинается с 40 лет.

— Я понимаю, почему вы задаете этот вопрос. Действительно, сейчас почти все лидеры рейтинга FIDE — молодые гроссмейстеры. Но это никак не мешает более возрастным шахматистам. Всё сугубо индивидуально. Каждый сам решает, когда ему уйти на покой. Определенно возраста, с которого начинается движение назад, не существует.

— На столе Бориса Спасского стоит фотография его главного соперника американца Бобби Фишера. Кто является самым принципиальным оппонентом в вашей карьере?

— У Бобби и Бориса особая связь, я бы даже сказал, легендарная. Они через многое прошли и общались уже после завершения карьеры. У меня нет таких соперников. В разные периоды жизни я встречался с великими шахматистами: Каспаров, Крамник, Карлсен, Топалов, Гельфанд. Выделить кого-то одного из них было бы неправильно. Каждый гениален по-своему. Поэтому на моем столе стоит фотография моей семьи (смеется).

— Спасский еще рассказывал, что ему предлагали сниматься в кино. На вас не выходили с таким предложением?

— Несколько лет назад мне предложили сняться в кино. Но из-за моего тяжелого графика мне пришлось отказаться. Больше предложений пока не поступало.

— В 1998 году вы выпустили свою биографию. Не готовите ее продолжение?

— Да, возможно, я продолжу эту историю. Вокруг меня происходит много событий, которыми было бы интересно поделиться.