Перейти к основному содержанию
Реклама
Прямой эфир
Мир
Bild заявила о возросшем рейтинге партии Шольца за счет позиции по ракетам Taurus
Общество
На Камчатке нашли тело второго пропавшего под лавиной туриста
Мир
На Украине признали неспособность противостоять российским БПЛА
Спорт
«Трактор» победил «Динамо» в овертайме и увеличил преимущество в серии
Мир
Politico узнала о намерениях КНР бойкотировать встречи по Украине без участия РФ
Общество
Полиция нашла тайник с награбленным из петербургского банка на 1,6 млрд рублей
Мир
Боррель заявил о поддержке глав МИД ЕС использования российских активов для Украины
Мир
США и Великобритания нанесли не менее 10 авиаударов по Йемену
Мир
Маск упрекнул Байдена в безразличии к страдающим от набегов нелегалов американцам
Мир
Министр обороны ФРГ Писториус раскритиковал идею заморозить украинский конфликт
Культура
В России вышла неизданная книга Теодора Драйзера
Мир
Трамп обвинил Байдена в намерении отобрать его бизнес
Мир
Сенатор США потребовал от граждан Украины всех возрастов мобилизоваться в ВСУ
Мир
В ФРГ заинтересовались российским опытом проведения ДЭГ
Экономика
Объем наличных в обращении рекордно снизился с начала СВО

Нам нужен технологический прорыв

Общественный деятель Юрий Шафраник — о том, к чему привела смена энергетических полюсов
0
Озвучить текст
Выделить главное
вкл
выкл

За последние 5–7 лет энергетический мир изменился коренным образом. Главным инструментом перемен стали новые технологии во всех сферах энергетики, в том числе технологии разведки и добычи углеводородов. Именно они привели к росту извлекаемых запасов, в результате чего на мировом рынке, где прежде правил бал производитель энергоресурсов, теперь главную роль играет потребитель.

И это не единственный показатель смены энергетических полюсов. 

«Полярным сиянием» перемен стало превращение США из лидера потребления углеводородов в их крупнейшего производителя и — в перспективе — экспортера, тогда как Китай стал главным потребителем этих ресурсов.

Однако в большинстве стран — игроков энергетического рынка радикальные перемены почувствовали и осознали с большим опозданием, хотя изменилась не только карта потоков энергоресурсов — произошли геополитические изменения. 

Если, к примеру, Саудовская Аравия еще недавно была в приоритете у США как главный стабилизирующий поставщик нефти для самого крупного потребителя, то сегодня она ушла в глазах американских энергетиков и, разумеется, политиков чуть ли не на десятое место (зато «внезапно» в фаворе оказался Иран).

Мы тоже сползли по шкале приоритетов энергетического сотрудничества, причем осознали это (как и резко ужесточившуюся конкуренцию) не сразу: возможно, в силу продолжавшегося энергодиалога между нашими странами.

В 1990-е годы и до 2010-го Америка видела себя в обозримой перспективе крупнейшим импортером энергоресурсов. Соответственно США активно искали внешних партнеров в этой сфере. РФ нуждалась в американских технологиях, инвестициях, опыте менеджмента, а США — в российских энергоресурсах, особенно в нефти и газе, и российских рынках сбыта продукции американских производителей.

В 1990-е американские компании принимали самое активное участие в реализации крупных инвестиционных нефтегазовых проектов на территории России («Сахалин-1», «Сахалин-2», КТК и др.) Американское правительство оказывало этим проектам серьезную политическую поддержку. Непосредственно их продвижением занималась комиссия Гор—Черномырдин, в которой и мне довелось работать. 

А в мае 2001 года состоялась встреча президентов США и Российской Федерации, одним из результатов которой стала инициатива формирования Энергетического диалога РФ — США, который был призван содействовать коммерческому сотрудничеству в энергетическом секторе, увеличивая взаимодействие между соответствующими компаниями двух стран в области разведки, производства, переработки, транспортировки и сбыта энергоносителей, а также в реализации совместных проектов, в том числе в третьих странах.

В том же 2001 году была опубликована Белая книга «Партнерство США и России: Новые времена, новые возможности», в которой излагалась позиция конгресса США относительно энергетического сотрудничества с Россией. В этом документе прямо указывалось, что приоритетным направлением внешней политики США должно стать развитие российско-американского энергетического сотрудничества, поскольку таким образом США могут «уберечь себя от рисков неопределенности поставок энергоносителей и ненужной зависимости».

Однако технологическое развитие США, их новые технологические прорывы буквально в одно десятилетие кардинально изменили ситуацию. И с разворачиванием «сланцевой революции» активность российско-американских отношений стала снижаться. Началось фактическое свертывание энергетического диалога. 

Со сменой приоритетов США отодвинули энергетическое партнерство с Россией на задний план. Более того, кратное сокращение соответствующих связей с Россией стало дополнительным фактором, подталкивающим правящую элиту США к обострению отношений с нашей страной по всем возможным направлениям.

И вот вам санкции. Да, они препятствуют поставкам в Россию нового оборудования и технологий для развития нефтегазовой промышленности, освоения глубоководного шельфа, разведки и добычи углеводородов в Арктике. Но эта угроза при всей ее серьезности может быть преодолена за счет активизации технической, технологической и промышленной политики страны, перехода от экспортно-сырьевого к ресурсно-инновационному развитию экономики. Надо быть особенно конкурентоспособным, когда расчищается рынок. Пока главное препятствие для России — ограничение доступа к финансовым ресурсам Запада, что сдерживает инвестиционное развитие отечественной энергетики и экономики.

Хотя многие политики и бизнесмены, представители деловой элиты государств, введших санкции против России, хорошо понимают, что «российские» санкции не только угрожают бизнесу их стран, но и бесполезны с точки зрения достижения политических целей. При этом санкции подрывают саму возможность международного энергетического диалога.

В этих условиях вполне естественным является поворот России на Восток, укрепление сотрудничества с Китаем, Индией и странами ШОС. Важную роль такое сотрудничество должно сыграть и в реализации трех крупнейших проектов на Евразийском континенте — Евразийского экономического союза, Шанхайской организации сотрудничества и китайского сухопутного проекта «Экономический пояс Великого шелкового пути».

При этом хочу подчеркнуть, что разворот России на Восток, в частности в сторону Китая, отнюдь не означает поворота России спиной к Западу. Это как раз не смена энергетических и политических полюсов. Россия и страны Запада, Евросоюза в особенности, традиционно выступали и выступают взаимозависимыми партнерами в области экономики и энергетики. 

Просто точно так же, как Евросоюз, ратуя за укрепление своей энергетической безопасности, справедливо выступая за диверсификацию источников снабжения энергоресурсами, Россия должна — для обеспечения своей энергетической безопасности — принимать все необходимые меры в целях диверсификации экспортных потоков своих энергоносителей.

Еще важнее насытить внутренний рынок нефтью, газом и электроэнергией по низким ценам, дающим реальный импульс к инвестиционной активности и выгодности глубокой переработки углеводородов вплоть до композиционных материалов и наноструктур. Без нефтегазохимической продукции с высокой добавленной стоимостью бесполезно рассчитывать на завоевание рынков в условиях жесткой и все более ужесточающейся конкуренции. Значит, нам нужен технологический прорыв.

Мир сегодня крайне обеспокоен ценой на нефть, но цель «беспокоящихся» — борьба за рынки. Поэтому наша задача ‒— борьба не за цену, а за удержание рынков, еще лучше — завоевание рынков. А для этого необходимо снижать производственные затраты, повышать эффективность компаний, применять авангардные технологии. Тогда, кстати, неизбежно будет расти и круг желающих сотрудничать с нами.


Автор — председатель совета Союза нефтегазопромышленников России

Все мнения >>

Комментарии
Прямой эфир