Маша Кац (Юдифь): Нашим певцам пора искать свою оригинальность
Маша Кац на «Евровидении» 1994 года выступила под псевдонимом Юдифь и стала первой российской участницей престижного конкурса. С тех пор она многократно входила в состав национального российского жюри «Евровидения». С певицей и педагогом встретился обозреватель «Известий».
— У российской аудитории много волнений вызывало различие в итогах голосования зрителей и национальных жюри. Как эксперт, хорошо знакомый с кухней конкурса, что ты об этом скажешь?
— Члены национального жюри перед финалом, как правило, смотрят его утреннюю репетицию. Тогда же проверяются технические моменты, качество сигнала со студией каждой страны и т.п. И полуфиналы мы тоже смотрим. Поэтому судьи, конечно, заранее представляют, как оценят выступление того или иного участника, кто кому составит конкуренцию.
Иногда мы прикидывали, кого можно слегка «придержать» в баллах, чтобы это способствовало нашему конкурсанту. Но целенаправленных сговоров никогда не случается. Другой момент, что некоторые артисты на утреннем шоу могут выступить лучше, чем в основном финале. Такое, на мой взгляд, произошло в свое время с Алсу. Она фантастически пела утром, а к вечеру, что называется, слегка «остыла». Да и я, когда выступала на «Евровидении», с утра выступила в сто раз лучше, чем вечером.
— В тех жюри, где ты участвовала, ты сильно расходилась в оценках с коллегами?
— Нет. Такого почти никогда не происходит. У «Евровидения» есть особенность: лидер, как правило, всегда довольно очевиден и быстро уходит в отрыв. Ныне, можно сказать, сложилась нетипичная ситуация. Разрыв между тремя призерами менее полусотни баллов. Это очень мало.
— Представители телеканала перед голосованием не давали вам каких-нибудь «рекомендаций» — кого желательно поддержать и т.п.?
— Я с таким не сталкивалась.
— До членов национального жюри долетает информация о том, как могут проголосовать их коллеги в других странах?
— Конечно. Многие же из нас друг с другом знакомы, дружат. Скажем, представители постсоветских стран, Восточной Европы. Так что мы обмениваемся мнениями, можем получить какую-то информацию через смс. Но не более того. Это всё равно преимущественно слухи. Со стопроцентной точностью никому заранее ничего неизвестно. И сговоров, повторю, не бывает. Это просто нереально. Убеждена в этом. Есть разве что некие реверансы друг другу по географическому принципу. Но исключительно с их помощью выиграть «Евровидение» невозможно.
— Сильно отличалось мнение жюри, в которых ты принимала участие, от результатов зрительского выбора?
— Обычно небольшое расхождение. Повторю, лидер в «Евровидении», как правило, всегда очевиден. К слову, о Джамале — мне ее песня очень понравилась. Она совершенно не европоповая, и этим привлекает. Не очень нравится ее тематика, поскольку считаю, что любые спекуляции на политических моментах в музыкальных конкурсах — это дешевый прием.
И Лазарев отработал здорово, крепко, без помарок. Он — машина. Однако для национальных жюри его номер, видимо, показался более типичным, чем у Джамалы. У нас в этот раз была продюсерская ставка на стандарт. У ее команды — на аутентичность. Но результат в обоих случаях хороший. А Россия опять в тройке. В прошлом году Полина Гагарина — вторая, сейчас Сергей Лазарев — третий. Но, быть может, нам пора отходить от стандартов? Найти свою оригинальность.
