Перейти к основному содержанию
Реклама
Прямой эфир
Мир
Провал антироссийских санкций объяснили «золотой» стратегией Путина
Недвижимость
Россияне стали больше интересоваться индивидуальным жилищным строительством
Мир
Путин назвал заявления политиков Запада о возможности терактов в РФ шантажом
Мир
Президент Египта в поздравлении Путину высоко оценил отношения с РФ
Мир
Путин заявил, что «хозяева» бросают предателей России как мясо
Армия
Силы ПВО уничтожили украинский беспилотник над Белгородской областью
Общество
Путин призвал ФСБ усилить антитеррористическую работу по всем направлениям
Политика
Политолог допустил новый конфликт между Ереваном и Баку на фоне действий Пашиняна
Общество
Путин отметил работу органов безопасности в зоне спецоперации
Армия
ВС РФ улучшили положение по переднему краю на херсонском направлении
Общество
В Рослесхозе назвали регионы с наибольшим риском лесных пожаров весной
Армия
ВС РФ освободили Орловку на авдеевском направлении
Мир
Эколог назвала тревожные «звоночки» климатических изменений
Мир
Пленный боец ВСУ рассказал о наглом поведении военкомов во время мобилизации
Политика
В Госдуме указали на планы США по уничтожению украинской нации

Борис Эйфман: «Надеюсь, что создам спектакль своей мечты»

Народный артист России — о новом «Чайковском» и преображающих душу потрясениях
0
Борис Эйфман: «Надеюсь, что создам спектакль своей мечты»
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Игорь Захаркин
Озвучить текст
Выделить главное
вкл
выкл

24 мая Санкт-Петербургский академический театр балета Бориса Эйфмана покажет премьеру — «Чайковский. PRO et CONTRA». С хореографом встретилась обозреватель «Известий». 

— «Чайковский» был одной из самых  востребованных ваших постановок. Почему вы решили сделать новый спектакль?

— Мой первый спектакль о Петре Ильиче создавался в 1993-м – в непростое для искусства время. Тогда творческие и технологические возможности нашего театра были ограничены. За прошедшие 23 года они стали более совершенными. Мое мироощущение и взгляды на сочинение хореографии также изменились. Когда я начал восстанавливать балет, то понял: корректуры будет недостаточно. Нельзя сказать, что прежний спектакль плох, но для меня он из другой эпохи.

— Каким вам представляется «Чайковский» 2016 года?

— Это новый взгляд на творческий мир и личность композитора. Я бы сказал, более глубокий, пытливый, аналитический. В спектакле 1993 года достаточно подробно изображались переживания Чайковского, отношения с людьми, окружавшими Петра Ильича. Сейчас же я исследую не только трагедию жизни композитора, но и его искусство. Пытаюсь понять, каким именно образом личные драмы «звучали» в музыке Чайковского. Когда я ставлю балеты о художниках, тема моих размышлений может быть сформулирована с помощью известных ахматовских строк: «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи…». Но в данном случае акцент сделан еще и на содержании этих «стихов», то есть гениальной музыки.

— У нового спектакля говорящее уточнение — pro et contra. От кого или от чего нужно композитора защищать?

— Трагедия Чайковского в том, что он ощущал себя грешником и в то же время — человеком религиозным в высшем значении этого слова. Петр Ильич чувствовал свою связь с Создателем и понимал, что отмечен Божьим даром. Но в композиторе постоянно шла борьба между Богом и дьяволом, порождавшая мучительное раздвоение. Мы не защищаем и тем более не обвиняем Чайковского. Мы говорим о том, что его личность была многомерной.

— Этим балетом вы продолжили переосмысление ваших постановок. «Карамазовы», «Реквием», «Красная Жизель», «Чайковский». Что дальше?

— К концу года я поставлю новую версию «Русского Гамлета». У меня уже есть концепция этого спектакля. Через год сочиню два новых балета. В ближайшее время наша труппа должна собрать всё лучшее, что было нами создано, усовершенствовать этот репертуар, привести его в полное соответствие с современным творческим уровнем театра. Дворец танца  — уже реальность, он появится через несколько лет. Зачем входить в новые стены со старым багажом?

— О проекте театрального здания на Петроградской стороне мнения подчас полярные. 

— Это четвертый проект Дворца танца. Я не хотел, чтобы было выбрано стопроцентно классическое или наоборот — сугубо современное архитектурное решение. Я мечтал о театре, облик которого соответствовал бы моему творческому стилю. Проект, разработанный Сергеем Чобаном, соединяет классику и современность. Рядом с Дворцом расположится парк, посвященный великим деятелям русского балета. Это будет единственный в мире крупный центр танцевального искусства с прилегающим парком. Люди смогут здесь отдыхать и погружаться в мир хореографии.

— Дворец — проект будущего, а строительство детского театра танца — уже настоящее. Чем откроетесь?

— Спектаклем «Щелкунчик». Потом нужно поставить целый ряд известных балетов для детей. Строится не просто учебная сцена при моей академии, а детский городской театр со своей программой и репертуаром. Центр художественного воспитания, который приобщит маленьких горожан к высокому искусству. Если бы я 60 лет назад не попал на «Лебединое озеро», то не стал бы тем, кем являюсь сейчас. Балет поразил меня до слез, до крика. Я должен дать будущему поколению возможность уже в детстве испытать такое же преображающее душу потрясение.

— Приближается ваш юбилей. Ощущаете 70-летие неким итогом?

— Недавно мне вручили «Золотую маску» за вклад в развитие театрального искусства. Выступая на церемонии награждения, я отметил: получение этой премии подразумевает некое подведение итогов. Но я абсолютно не чувствую — и, дай Бог, это состояние продлится, — что настало время их подводить. Наоборот, я ощущаю в себе неистребимое желание творить. Мечтаю создать и надеюсь, что создам спектакль своей мечты. Представляю, каким он должен быть, но всегда чего-то не хватает. А с другой стороны, я счастлив, что нахожусь в хорошей форме — физической и творческой. Банально говорить «Я не чувствую свой возраст». Это не так. Мы все его чувствуем. Однако многочисленные проекты, за которые я сегодня несу ответственность, не оставляют мне времени на то, чтобы копаться в этих ощущениях.

— Ханс ван Манен сказал о себе: «Я счастливый хореограф, мне давали субсидии, и я имел право на ошибку». А вы имели такое право?

— В Нидерландах, где живет ван Манен, мало что менялось за последние полвека. Я же как художник прошел через три эпохи. Сначала, с 1977 года, был 10-летний позднесоветский период, когда я боролся за то, чтобы меня считали гражданином моей страны, а не изгоем. Театру не давали ни денег, ни возможности работать.

Второй этап — перестройка. Свобода, обрушившаяся на нас тогда, обернулась катастрофой, поскольку артисты получили право уезжать за границу. Без субсидий, в условиях экономической анархии я не мог удовлетворять их финансовые запросы. Удержать театр на плаву было трудно, но с другой стороны, появились свобода передвижения и возможность показывать свои спектакли в мире.

Если брать последние 15 лет, то могу сказать, что считаю себя счастливым человеком. Я получаю от государства не только субсидии, но и моральную поддержку. Никто не диктует мне, как и что я должен ставить. Однако в отличие от ван Манена я до сих пор не имею права на ошибку, потому что у меня нет своего театрального здания.

80% спектаклей мы даем за границей. Законы рынка просты: если труппа востребована, ее будут приглашать на гастроли. Если не собирает полные залы — не пригласят. Поэтому я должен создавать спектакли, которые бы имели и кассовый, и творческий успех и помогали расширять круг ценителей нашего искусства.

Комментарии
Прямой эфир