«Надо меньше рефлексировать и больше работать»

25 июля стартует кинофестиваль Otkritie Х Strelka Film Festival, в рамках которого состоится московская премьера первой картины обновленной студии «Ленфильм» — «Петербург. Только по любви». Это альманах из короткометражных работ российских женщин-режиссеров. «Известия» пообщались с автором новеллы «Селфи» Аксиньей Гог, которая рассказала о том, почему женщины всё чаще приходят в эту непростую профессию.

— Фамилия у вас короткая, звучная и запоминающаяся — она настоящая или это творческий псевдоним?

— Это моя настоящая фамилия, но сокращенная. Фамилия длинная, и мне надоело, что ее постоянно коверкают. Решила немного сократить, чтобы точно никто не перепутал.

— Почему вы выбрали для себя такую «мужскую» профессию — режиссер?

— Выбор сложился как-то сам собой. Кино вмещает всю жизнь. Изначально я училась на художника, писала картины. Так вот, мой мастер говорил, что единственная причина, по которой вы имеете право рисовать, — если вы не можете этого не делать. С режиссурой то же самое. У меня есть потребность сочинять миры. Постоянно что-то придумывать записывать, зарисовывать, чтобы запечатлеть жизнь. У меня есть страх конечности бытия: всё проходит слишком быстро. Потому мне хочется в кинокадре, словно в черной рамке, сохранить и зафиксировать эту исчезающую красоту мира. 

— Вы не только художник, но и сценарист, пишущий человек. Откуда берете сюжеты — из жизни или придумываете?

— Обычно у меня в голове возникает некий образ, от которого всё будто начинает гореть и взрываться. И от этого взрыва история как бы сама начинает разрастаться. Например, с сюжетом новеллы «Селфи» сложилось так, что мы придумали некую особу, которая приезжает в Питер с целью покончить с собой. Именно в Питер и именно с такой целью. И стало ясно, что такой замысел сам притягивает кучу обстоятельств и придумок, комичных и трагичных одновременно. Если образ цепляет, то картинки начинают рождаться сами и постепенно складываются в сценарий.  

— В «Селфи» снимались молодые малоизвестные актеры, а в другой вашей новелле — звезды, как, например, Северия Янушаускайте. С кем вам как молодому режиссеру комфортнее работать — с начинающими или с известными актерами?

— Это не имеет значения. Главное, чтобы между нами установился контакт. Тогда всё просто. Иногда я пишу сценарий специально под актрису. Вот с «Селфи» как раз так и было — я познакомилась с актрисой Анастасией Прониной, и меня так притягивало ее лицо, которое как в картинах Тима Бертона, что мне захотелось с ней поработать. Во время работы над сценарием я с ней часто встречалась, пыталась что-то узнать о ней как о человеке. В итоге еще и подружились...

— Кино — нелегкое занятие, тем более для молодой девушки. Насколько вам комфортно руководить всем процессом на площадке?

— Мне всё в кайф, потому что в этом — вся моя жизнь. Не вижу особой сложности. Я когда-то работала на конюшне, занималась выездкой лошадей, так с жеребцами сложнее было. Не стоит постоянно думать о том, как всё трудно, и рефлексировать по этому поводу. Надо просто работать и жить максимально страстно. Если всё делаешь честно, это обязательно даст результат. Я раньше обо всем сильно переживала — я вообще по натуре депрессивный человек, — но потом пришла к выводу, что надо меньше думать и просто делать свое дело.

— Чтобы запустить проект, приходится привлекать продюсеров?

— Всё всегда по-разному. С проектом «Петербург. Только по любви» — позвонила Наталья Дрозд и предложила поучаствовать. Они видели мои предыдущие работы и решили привлечь в проект как молодого автора.

— В чем вы видите основную режиссерскую задачу?

— Сделать так, чтобы придуманный мной мир родился и воплотился на экране. Я просто влюблена в процесс съемок, особенно в подготовительный период. Я не люблю режиссерской диктатуры. Считаю, что режиссер должен всё делать вместе с командой, которой доверяет: с операторами, художниками и т.д. Главное — донести до людей все возникшие образы. Ведь мы для того фильмы и снимаем, чтобы люди смотрели. Для меня кино — это диалог со зрителем. Можно с кем-то лично поговорить, а можно вместо этого картину посмотреть. Большое счастье, когда ты видишь, что зрители смеются во время сеанса, эмоционально реагируют.

— Рисовать не бросили, когда окончательно в кино ушли?

— В последнее время рисую мало, но очень хочу закончить серию портретов, которую еще три года назад начала. Когда я училась, то постоянно рисовала портреты людей в метро — безумное количество набросков углем делала. Если меня заинтересовало лицо, я хочу понять его и тем самым прожить кусочек жизни, посмотрев на мир как бы его глазами и подумать как бы его мыслями.

— Пока вы снимали только короткометражки. Не планируете перейти к полному метру?

— Уже над сценарием работаю. Меня последние года три все спрашивали, когда же я начну полнометражный фильм снимать, но я была не готова. А сейчас чувствую, что у меня внутри сложилась история, которую я не могу не рассказать. Кроме того, я соскучилась по съемкам. Когда я снимаю, то чувствую себя живой. При этом жанр мне не важен, хотя все мои работы ближе к трагикомедии и фантасмагории. Но без юмора, правда, почему-то не получается.

— Вы же сказали, что вы депрессивный человек.

— Так это известная тема: все внешне веселые на самом деле — очень грустные. Юмор рождается из отстраненности и печали.

— Какие современные режиссеры вам интересны?

— Мне очень нравятся ранние работы Иньярриту. В них есть та коллажность мира, которая мне близка и дорога. А вообще я стараюсь смотреть все новые российские картины.

— Чего, на ваш взгляд, не хватает российскому кино сегодня?

— Сразу хочу сказать, что в России есть хорошее кино. Неправда, когда говорят, что его нет. Но мне кажется, нам пора перестать ориентироваться на западные индустрии, особенно на Голливуд. Пор перестать копировать их идеологию и технологии, пытаться достичь такого же успеха теми же способами. В России это не работает — сколько уже есть примеров? У нас другая ментальность и надо искать свой подход к нашему зрителю, не бояться самобытности. Проблема не в том, что фильмы совсем плохие, а в том, что у нас люди мало ходят в кино и пропала культура смотрения. Все ходят только на те фильмы, которые могут поразить с большого экрана, а человеческие истории ушли в сериалы. Вопрос в том, как сделать, чтобы люди хотели ходить в кинотеатры смотреть не только шоу, но и про себя? Если это, конечно, вообще возможно. Но надо пытаться создавать эту культуру, и тогда кино будет существовать полноценно. Кино живет тогда, когда у него есть зритель.

 Справка «Известий»:

Аксинья Гог — художник, сценарист, режиссер. Родилась в Москве в 1990 году. Подростком работала на конюшне и на телевидении. Училась в ГИТИСе на режиссерском факультете в мастерской Е.Б. Каменьковича и Д.А. Крымова на художника театра. Работала как художник и как актриса. Затем поступила во ВГИК на режиссерский факультет в мастерскую В.В. Меньшова, В.И. Тумаева. В 2014 году закончила ВГИК с отличием, ее дипломной работой стала картина «Путешествие Федора по Москве начала XXI века». Автор короткометражных фильмов «О футболе и про ангелов», «Семья», «В поиске».