«Перепроверка проб Игр-2008 и 2012 — нарушение Олимпийской хартии»

Допинг — самая обсуждаемая спортивная тема в России в 2016 году. В середине июля Всемирное антидопинговое агенство (WADA) закончит расследование по делу о возможном употреблении российскими спортсменами допинга на Олимпийских играх в Сочи. 

Корреспондент «Известий» связался с министром спорта России Виталием Мутко и попросил его прокомментировать ход расследования.

— Чего вы ждете от расследования по играм в Сочи, которое возглавляет Ричард Макларен?

— Я не знаю, что будет в этом отчете. Со своей стороны могу сказать, что мы приняли все рекомендации WADA. Мы подписали дорожную карту, руководствовались всеми их рекомендациями. В докладе WADA было предписание — уволить директора московской лаборатории Григория Родченкова, который злоупотреблял служебным положением, уничтожал пробы... Мы его уволили, но я сразу сказал, что он уедет за границу и будет обвинять Россию. В итоге так и происходит. Расследование по Играм в Сочи строится на показаниях Родченкова (информатор WADA уже обвинил в употреблении допинга олимпийских чемпионов: лыжника Александра Легкова, бобслеиста Александра Зубкова и скелетониста Александра Третьякова. — «Известия»). Он заявляет о каких-то допинговых коктейлях на основе алкоголя. Но как тогда это пропустили 20 иностранных инспекторов WADA, которые проработали с ним бок о бок все Олимпийские игры? На все аккредитованное WADA оборудование были поставлены видеокамеры. Это оборудование приехало в Сочи в опломбированном виде. Два года назад МОК принял все допинг-пробы Игр-2014 по акту и они были отправлены в Лозанну. Какие к нам могут быть вопросы?  

Стоит пояснить, что лаборатория — это не юрисдикция России. Это юрисдикция WADA: система контроля, сертификация лаборатории, дополнительный контроль, стандарты... Почему все передергивается? У Российской Федерации нет возможности проверять лабораторию или как-то вмешиваться в ее работу. У России есть только возможность раз в год подтверждать аккредитацию лаборатории в WADA и ее финансировать. Всё.

— Вы чувствуете предвзятое отношение к российским спортсменам со стороны международных организаций?

— Большое внимание к России нам льстит. Мы — большая спортивная держава. Расследования ведутся только по нам. В Англии были схожие публикации о том, что доктор выписывал запрещенные препараты 150 спортсменам, в том числе — футболистам. Ведется ли WADA какое-то расследование по этой публикации? Нет.

Понимаете, наши спортсмены всегда идут навстречу международным организациям и сами предлагают их перепроверить. Приведу пример. Международная федерация плавания (FINA) провела дополнительные допинг-тесты около 3 тыс. спортсменов. Из них — 260 россиян, около 150 американцев, 120–130 китайских спортсменов. Среди россиян нет ни одной положительной пробы. 

— После того как WADA отозвала аккредитацию московской лаборатории, российских спортсменов проверят Британское антидопинговое агентство (UKADA). Вы довольны их работой?

— В России работают два специалиста UKADA — получают большие деньги. У них нет к нам никаких вопросов. По крайней мере на своем столе я не видел от них ни одной просьбы или жалобы. Только из иностранных документальных фильмов я узнаю, что кого-то из допинг-офицеров не пустили в закрытый город. Вы же понимаете, как все это делается. Допинг-офицер приезжает в закрытый город. Вместе с ним туда специально едет журналист, который снимает это и делает из этого сенсацию. Похожая история была в ФИФА. В 5 утра в отель заселяются члены исполкома ФИФА, в 6 утра их арестовывают бойцы специальных подразделений, а рядом случайно проходит журналист The New York Times, который тут же оповещает об этом весь мир.

Второй момент: с 1-го января 2016 года UKADA проверила примерно 3 тыс. российских спортсменов. Пробы были взяты у наших спортсменов за рубежом допинг-офицерами из других стран. Из всех допинг-проб всего четыре положительных. Я не вижу тут никакой системности. Уверяю вас, что за 2016 год количество уличенных спортсменов будет не больше, чем когда мы сами контролировали этот процесс. Надо будет сверить наши отчеты и отчет британцев.

— Сколько положительных допинг-проб выявляла московская лаборатория?

— Каждый год мы брали около 13 тыс допинг-проб и ежегодно дисквалифицировали примерно по 200 спортсменов. Вне зависимости от их достижений, регалий... Я могу сказать, что Российская Федерация как государство в последние годы демонстрирует свое отношение к допингу. В 2006 году мы ратифицировали антидопинговую конвенцию ЮНЕСКО. В 2010 году открыли границы: создали РУСАДА, построили с нуля современную лабораторию, которая получила аккредитацию WADA.

— Как вы относитесь к перепроверке допинг-проб Игр 2008 и 2012 годов?

— Прочитайте внимательно Олимпийскую хартию. Там сказано, что спустя три года никакие апелляции на спортивные результаты не принимаются. Они считаются окончательными. У меня вопрос: тогда почему мы перепроверяем пробы Игр-2008 и 2012 годов? Получается, что нарушаются основополагающие принципы и правила МОК? Если мы хотим нормальной работы, то надо признать, что в системе допинг-контроля есть издержки. Надо сесть и всем миром решить, как сделать, так чтобы этой системе доверяли все.

— С чего следует начать?

— Надо привести все нормативные акты и юридические документы в единое правовое поле. Вот смотрите: идет перепроверка проб Игр-2008 и 2012 года. И тут представители Международной федерации тяжелой атлетики (IWF) вдруг принимают решение — если три пробы от одной страны в ходе этих перепроверок будут положительными, вся команда будет снята с Олимпийских игр. С чего бы это? Как можно менять правила по ходу игры? Если вы хотите ввести такие санкции, то они должны применяться только со следующего олимпийского цикла.