Я надеялся, что если после Brexit прошло уже две недели, то волна комментариев схлынет или хотя бы перейдет с уровня эмоций на уровень рациональности. Не знаю, где иначе, но в Польше ничего такого не происходит. Реакции на Brexit имеют разные лица.
Первое — отчаянные лица людей, которые утверждают, что это конец Европы, которую мы до сих пор знали. Они правы. Только разница между ними и мной заключается в том, что люди эти убеждены, что Евросоюз, который сейчас заканчивается, был если не идеалом, то наверняка единственным возможным путем, к этому идеалу ведущим.
У них нет никаких претензий. Они убеждены, что именно так нужно было строить общую Европу: не спрашивая мнения общественности, вводя бюрократические требования, которые обычным людям никто объяснять и не собирался, тайно обсуждая такие международные договоры, как ТТIP (Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство). Результаты таких переговоров для трудящихся и наемных рабочих были бы трагическими, а единственными, кто мог от этого выиграть, были бы трансконтинентальные корпорации, которые свои интересы ставят выше интересов государств и общественности.
Второе лицо — лицо человека, потерявшегося посреди океана. Неожиданно оказалось, что эти люди потеряли чувство безопасности, потому что годами им внушалось, что единая Европа — гарант безопасности и надежного будущего. Это ничего, что в реальности их материальное и финансовое благополучие ухудшалось. Находясь под влиянием пропаганды, они среагировали точно так, как реагируют граждане тоталитарного государства с культом личности, когда внезапно умирает диктатор. Почувствовали себя беспомощными и брошенными.
Третье лицо — лицо агрессивного националиста. Его реакция — радость от того, что, наконец, исполнилась его мечта: этот страшный Евросоюз исчезает. Вместе с ним исчезают и все его кошмары — идеи солидарности, уважения свобод меньшинств и прав людей, от него отличающихся, на него не похожих. Он убежден, что сейчас мы возвращаемся в прошлое, а вся Европа безболезненно вернется в начало XX века, когда ситуацию на континенте определяли интересы отдельных государств.
Когда кто-то напоминает такому «оптимисту» о двух страшных войнах, унесших жизни миллионов людей, он с огромной уверенностью отвечает, что война — естественный процесс, и выживают только самые сильные. И, конечно, всегда готов рассказать об угрозах, которые несут собой «иные», которые неизменно становятся объектами агрессии и «виноватыми» во всех смертных грехах. Это не слабая группа.
Я же считаю, что Brexit — это победа правых сил. О значении этой кампании свидетельствует всплеск инцидентов после объявления результатов референдума. Полиция официально свидетельствует о всплеске таких эпизодов на 500%. Английские националисты почувствовали, что наконец-то не нужно скрывать своих убеждений, они стали этим гордиться.
Нет среди всех этих типов людей никого, кто позволил бы себе немного рефлексии. Ну ладно, может, я слишком много требую, но ответьте честно хотя бы на два вопроса: какие были причины падения ЕС и как его необходимо отстраивать? Не призываю укреплять европейскую интеграцию, а вернее — то, что от нее осталось.
Я имею в виду абсолютно новый проект, а такового нет.
Разве это конец Европы? Да. Конец той Европы, которую мы до сих пор знали. Но, как сказал российский президент: «Не списывайте Европу». Он прав. Слишком рано опускать Европу в могилу. Евросоюз был антидемократическим неолиберальным монстром, реализующим интересы крупного капитала. Он был спроектирован так, что представлял интересы политических и экономических элит континента независимо от воли общественности или даже против этой воли. Это видно на примере Греции, в которой большой капитал готов был положить на алтарь интересы греческого общества ради прибыли немецких и французских банков.
Этот новый проект возрождения ЕС должен стать в большей степени проектом общества, нежели политических элит. Последние годы показали, что Евросоюз потерял внутреннюю силу и способность заботиться о себе самом. Был только послушным исполнителем идей, исходящих от Соединенных Штатов. Не представлял своих собственных идей, решений и опустился в стагнацию. Единственное, что его интересовало, — это прибыль трансконтинентальных корпораций. Даже правители всего мира не верят уже в статус-кво. Знают, что дни сочтены и что скоро всё с грохотом разлетится на кусочки.
Самое плохое, что может сейчас произойти в Европе, — это полный распад Евросоюза и возникновение на этом месте отдельных государств, учитывающих только свои эгоистические интересы. Разделяемая национализмом Европа — это то, чего нужно избежать любой ценой. Да, я слышал и такое мнение в России, что вашей стране это будет полезно, потому что станет легче вести диалог с отдельными государствами. Это глубоко ошибочное мнение. России нужна Европа объединенная, сильная и осознающая свой потенциал.
Но добавлю, что Европа не может заканчиваться на линии Буга, она должна раскинуться от Лиссабона до Владивостока. Независимая, самостоятельная, знающая себе цену. Внесу ясность: то, о чем я говорю, — это не проект новой Европы, направленный против кого-то, не проект, раззадоривающий мировую общественность, но проект, способствующий развитию с использованием здоровой конкуренции и служащий непрерывному прогрессу, а не нагнетанию взрывоопасной военной обстановки, что имеет место сейчас. То, что происходит сейчас, — противоречит истинным европейским интересам. Простые люди это понимают, но элиты понимать не хотят. Значит, надо менять элиты.
