Турция имеет богатую историю военных переворотов. Армия всегда была не просто вооруженными силами, но и активнейшим участником политической жизни страны. Значение армии как хранительницы устоев государства никогда не подвергалось сомнению в турецком обществе.
В пятницу, в разгар тревожных событий, когда их исход был далеко не ясен, комментаторы турецких телеканалов вспоминали янычарские мятежи, свержение группой офицеров-националистов последнего самодержавного османского султана Абдул-Хамида II в 1908 году, военные перевороты 1960, 1971, 1980 годов, отстранение военными премьер-министра Неджметтина Эрбакана в 1998 году.
До последнего времени это регулярное вмешательство офицеров и генералов в политическую жизнь страны воспринималось турецким обществом практически как необходимость. «Политиканам» турки всегда доверяли гораздо меньше. В конце концов и отец современной турецкой государственности Мустафа Кемаль Ататюрк был генералом и основал республику, опираясь прежде всего на армию.
Таким образом, танки, появившиеся на улицах Стамбула и Анкары, ни для кого большим сюрпризом не стали. Более того, значительная часть турецкого общества, настроенная резко против политики правящей партии и президента, давно мечтала о перевороте, который покончит с «падишахом» Эрдоганом.
Однако события, произошедшие в Турции за последние 10 лет, серьезно изменили положение армии в обществе. Выполняя условия, поставленные Европейским союзом Турции для полноправного вступления в эту структуру, Эрдоган провел ряд законодательных изменений, чем лишил вооруженные силы особой роли в политической жизни страны.
Тогда в результате ряда громких расследований по якобы готовившимся переворотам наиболее влиятельные и популярные генералы были отстранены от должностей, а некоторые оказались в тюрьме. Все эти действия происходили на фоне огромной популярности правящей партии и лично Эрдогана. Авторитет армии в турецком обществе существенно снизился. Достаточно сказать о впечатлениях жителей Анкары, которые с детства привыкли видеть в центре города огромное количество офицеров и генералов, щеголявших военной формой, а в последние годы заметили, что мундиры с улиц исчезли. Военные теперь предпочитают ходить по столице в гражданской одежде.
Два года назад 97-летний руководитель переворота 1980 года генерал и экс-президент Турции Кенан Эврен был разжалован в рядовые, осужден уголовным судом Анкары за «преступления против государственной власти» и приговорен к пожизненному заключению. Это был, вероятно, последний символический удар по роли армии в современной Турции.
В такой ситуации в армейских структурах переворот не мог не готовиться.
И вот он начался. Что же мы увидели? Перекрытые мосты, захват генерального штаба, блокаду аэропортов. Танки на улицах. Вероятно, по заветам Ильича был взят и телеграф. При этом полностью отсутствовала информационная составляющая переворота.
Практически все телеканалы продолжали вещание, занимая четкую проправительственную позицию, используя такие слова и выражения, как «хунта», «предатели Родины» и т.д. Регулярно выходившие в эфир при помощи смартфонов президент и министры призывали народ «взять демократию в свои руки». Работал интернет, социальные сети. Путчисты сразу проявили нерешительность. Не было никакой попытки силового подавления массовых протестов, начавшихся в двух столицах. Военные никого не напугали, а именно страх является основным общественным механизмом при военных переворотах.
Интересно, что огромное число имеющихся в Турции резких противников правящего режима практически никак себя не проявили. Да их к этому и не призывали. Военные никак не задействовали те общественные силы, которые могли стать их опорой.
Когда стало очевидно, что переворот идет не по плану, что не арестован никто из политического руководства страны и прежде всего президент, что в целом это предприятие потерпело крах, путчисты перешли к уже бессмысленным силовым актам вроде бомбежки здания парламента, расстрела гражданских лиц на улицах Анкары.
Не случайно сразу появилась конспирологическая версия, что «переворот» устроил сам Эрдоган в целях резкого подъема собственного престижа в стране. В любом случае эмоциональный фон прямого народного волеизъявления — «народ победил предателей Родины!» — будет, вне всякого сомнения, использован для достижения давно намеченной Эрдоганом цели: введения президентского правления в Турции.
Для России поражение путча и сохранение относительной стабильности во власти Турции, несомненно, является положительным развитием ситуации. Если бы переворот удался, это никак не явилось бы фактором устойчивости как в самой Турции, так и в регионе в целом. Вне всякого сомнения, это привело бы к серьезному гражданскому противостоянию. Далеко не очевидно, что хунта продолжила бы процесс нормализации отношений с Россией. Также не вызывает сомнения теснейшая привязка турецкой военной элиты к США и блоку НАТО.
Результаты попытки переворота непосредственно отразятся на общей политической линии руководства Турции. Тесное взаимодействие с Россией, полагаю, будет одним из ее приоритетов.
Автор — заместитель директора Института наследия имени Лихачева
