«Мама сейчас ничего об этом не помнит» | Статьи

Администрация Ленинградской области пообещала оказать помощь в транспортировке и последующем лечении на родине одной из пострадавших в результате теракта в Ницце 14 июля — 60-летней жительнице города Гатчина Галине Соколовой.

Сейчас женщина находится в госпитале Ниццы с повреждениями позвоночника, переломами ребер и сотрясением мозга.

«Вопрос о способе и дате транспортировки в Россию будет решен сегодня после консилиума французских медиков», — сообщила в понедельник «Известиям» пресс-секретарь губернатора Ленинградской области Екатерина Путронен.

По ее словам, представители региона уже связались с семьей Соколовых и заверили их в том, что необходимая помощь будет оказана.

О том, что чувствуют потерпевшие спустя несколько дней после теракта и кем они больше себя ощущают — людьми, которым не повезло оказаться не в том месте и не в то время, или, наоборот, счастливчиками, которые выжили в толпе, где многие погибли, — «Известиям» рассказала дочь пострадавшей жительницы Ленинградской области Юлия Соколова. Сейчас она неотлучно дежурит у постели матери в госпитале Ниццы.

— Юлия, во-первых, хотим пожелать скорейшего выздоровления вашей маме. В каком она сейчас состоянии?

— Ее жизни, слава богу, ничего не угрожает. Она находится в больнице. На улицу маму пока не выпускают. Было подозрение на перелом позвоночника, но сделали снимки, вроде бы они показывают, что перелома нет. Консилиум врачей соберется завтра (представители администрации Ленинградской области думали, что сегодня. — «Известий). И тогда уже они решат точно, серьезные у мамы травмы или не очень. По крайней мере сейчас ей разрешили вставать с кровати, приподниматься, садиться. Это хороший знак, и мы все надеемся, что перелома нет. А первые три дня запрещали даже голову с подушки поднимать.

— С вами уже связывались представители администрации региона? Какую именно помощь они пообещали?

— Да, оттуда звонили. По-моему, заместитель губернатора. Из МЧС с нами связывались, из российского консульства в Марселе. Все готовы помогать в зависимости от того, какая помощь потребуется — например, в транспортировке, если надо будет. Но мы с мамой всё-таки надеемся улететь отсюда домой своим ходом, так же как прилетели, без всяких врачей.

— Кто сейчас оплачивает лечение вашей мамы? Страховщики?

— Мы обращались в две страховые компании. В одной из них — «Либерти Страхование» — нам отказали, сказали, что это не страховой случай. В другой — ВСК — активно идут на контакт, звонят, связываются с госпиталем. Пока за лечение мамы отвечает госпиталь, и денег за это с нас никто не спрашивал. Страховщики и представители генконсульства на словах обещают покрыть все затраты.

— Ваша мама успела отдохнуть или ЧП случилось сразу же по приезде в город? И что она сейчас думает по поводу поездок за границу?

— Моя мама была в турпоездке за границей в первый и последний раз. Говорит, что больше никогда и никуда не поедет. Это был мой подарок ей на 60-летие. И вот такое неожиданное развитие событий. Но отдохнуть она немного успела. Поездка началась 9 июля, а теракт произошел 14-го. И сейчас мама, когда спрашиваю ее о том, что она обо всём этом думает, говорит, что ей очень повезло, что она осталась жива, ведь вокруг погибло много людей.

— Как вы узнали о случившемся? Прилетели во Францию первым же рейсом?

— Ночью узнала о том, что произошло. И с самого утра села на ближайший самолет. Теперь мы вместе находимся в изолированной палате госпиталя в Ницце. В первый день тут было огромное количество пострадавших, госпиталь был переполнен. Маму даже не хотели принимать в первую очередь, потому что были другие люди в еще более ужасном состоянии. Сюда и детей привозили. Вчера один из них умер.

— С другими пострадавшими или членами их семей как-то пересекаетесь, общаетесь, обсуждаете, что произошло?

— Нет, никак не общаемся. Понятно, все в горе, все расстроены. Но здесь такая больница, где у каждого больного отдельная палата, которая больше похожа на номер в отеле. И в этом номере есть всё. Из него не для чего выходить абсолютно. Вот мы и не выходим практически. Ну и потому, что маме до последнего времени врачи запрещали вставать.

Если же говорить о других русских, пострадавших 14 июля, одна девочка из Москвы, находилась в госпитале в Монако, но в 11 вечера вчера улетела обратно в Москву. Еще одна россиянка Виктория Савченко погибла. Но это уже давно известно. Родители ее тоже улетели. Так что из опознанных россиян мы сейчас во Франции, наверное, остались одни.

— Что помнит и что рассказывает ваша мама о случившемся? Она была в эпицентре ЧП, попала под грузовик, мчавшийся по Английской набережной?

— Мама сейчас ничего об этом не помнит, и я думаю, что к счастью. Ни полиции, ни кому-либо другому она не может рассказать никаких подробностей. Говорит, что просто шла в группе туристов смотреть фейерверк на набережной, после чего всё и произошло. Она шла в группе из пяти человек и, видимо, оказалась ближе всех к грузовику с террористом. Получается, то ли он ее снес, то ли ее снесло человеком, которого до этого снес грузовик. Люди, которые смотрели на променад Ниццы с балкона, рассказывали, как всё происходило. Пострадавшие буквально разлетались в разные стороны от этой машины. По их словам, был слышен хруст — это ломались человеческие кости.

— А что стало с остальными четырьмя, кто шел рядом с вашей матерью?

— Из остальных четверых двое тоже оказались в госпитале, но уже не следующее утро их выписали, скажем так, без серьезных последствий. Остальные просто успели отскочить в разные стороны в момент проезда грузовика. Мамина туристическая группа после случившегося поехала дальше по своему маршруту. Дальше у них запланирована Испания. Так что из своей группы мама во Франции осталась одна.

— Юля, мы знаем, что вы и сами имеете отношение к путешествиям, работаете менеджером турфирмы. Не поменялись ли ваши взгляды на заграничный отдых после произошедшей трагедии?

— В тот же день, когда я приехала на работу и принялась искать билеты, чтобы побыстрее улететь во Францию, люди заходили и спрашивали меня об отдыхе, называли те же курорты, которые я насоветовала маме. И вы знаете, у меня возникло отвращение к моей работе. Я тут же позвонила директору и сказала: «Вы знаете, я, наверное, больше не буду работать здесь». Правда, он начал успокаивать, говорить, что это стечение обстоятельств, что никто ни в чем не виноват и нужно просто подождать. Еще меня спрашивали, как теперь я отношусь к отдыху за границей? Я всегда прекрасно к нему относилась, по максимуму старалась отдыхать именно за рубежом, а не, к примеру, на российском юге. И Ницца — красивый город, ничего не могу сказать. Но после таких событий в Европу страшно ехать. Ницца представлялась чуть ли не самым безопасным городом, а оказалось, всё не так.