Совместный визит в Киев Франк-Вальтера Штайнмайера и Жан-Марка Эро выглядит сигналом перелома в отношении стран — гарантов Минских соглашений к конфликту в Донбассе, а возможно, даже перелома в самой реализации этих договоренностей.
До этого визита публичная позиция Германии и Франции сводилась к следующим трем позициям. Минские соглашения безальтернативны, и их должны выполнять все стороны. Однако к политической части нельзя переходить без урегулирования проблем безопасности. Но не Украина виновата в этих проблемах и вообще в сложившейся ситуации, ибо главное, если не все, зависит от России.
Они постоянно повторяли мантру о том, что санкции против Москвы можно снять только после выполнения ею Минских соглашений. А вот планов выхода из создавшегося тупика европейцы до сих пор не предлагали.
Да, в украинских СМИ со ссылкой на участников переговоров не раз говорилось, что Берлин и Париж «давят на Киев», требуя и от него реальных шагов по реализации «Минска-2». Но такие заявления легко отнести на счет повышенной чувствительности украинских политиков, склонных поднимать мелкие тактические разногласия до уровня стратегических. Ведь публичного подтверждения этих утечек с западной стороны не было.
На брифинге Штайнмайера и Эро по итогам переговоров с президентом, премьером и главой МИД Украины 14 сентября критика Киева тоже не звучала. Но на том же брифинге французский министр впервые огласил детальный план, фактически — дорожную карту реализации Минских соглашений. Поскольку Берлин и Париж детально согласовывают позицию по Украине, этот план, конечно, совместный.
Он выглядит так.
Первый этап: полное соблюдение прекращения огня, отвод войск в трех пилотных зонах (соглашение о нем собираются подписать на контактной группе 20 сентября), разработка законопроектов о местных выборах в Донбассе и специальном статусе.
Второй этап: утверждение упомянутых законов, «расширение пилотных зон, отвод и сохранение под контролем тяжелого вооружения, шаги по обеспечению доступа наблюдателей к территориям Донбасса, создание продвинутых баз ОБСЕ».
Третий: «утверждение Верховной радой даты проведения выборов, завершение конституционной реформы, принятие закона об амнистии одновременно и параллельно разведению войск по всей линии фронта, создание новых пропускных пунктов, освобождение заложников, окончание выведения войск и полный доступ к границе».
Видно, что план Эро—Штайнмайера совпадает с высказанным в среду тезисом министра иностранных дел России Сергея Лаврова о том, чтобы «каждый шаг в сфере укрепления режима безопасности сопровождался бы шагом по продвижению политических реформ, прежде всего в виде тех законопроектов, которые Киев обязался разработать и принять». О таких же принципах дорожной карты уже несколько месяцев говорит и российский представитель в контактной группе Борис Грызлов.
Правда, французский министр не упомянул такого события, как выборы в Донбассе. Но, думаю, он просто его опустил, а не вывел за пределы третьего этапа. Ведь иначе украинские политики не преминули б сказать, что Запад согласен с главной идеей Киева: проведением выборов после передачи границы Украине.
Но ничего подобного не говорится. Более того, пока Киев публично никак не дал понять, что согласен с предложениями западных гостей и вообще намерен перейти к политическому урегулированию. Так, украинский министр иностранных дел Павел Климкин за день до встречи заявлял, что необходимо создать дорожную карту «на основе нашей общей позиции с немецкими и французскими коллегами». Но на брифинге он говорил лишь, что обсуждал, «как достигнуть реального размежевания», обвинял Россию «в комедийном подходе» к прекращению огня и требовал контроля ОБСЕ над Донбассом до выборов.
А парой недель раньше тот же Климкин сказал, что особый статус региона невозможен, ибо это путь к федерализации. То же говорил в воскресенье и представитель Киева в контактной группе экс-президент Кучма, вдобавок подчеркивая, что восстановление Донбасса «уничтожит Украину».
Конечно, можно предполагать, что на переговорах украинские руководители согласились с европейским подходом. Однако проблема состоит в том, что они не способны публично показать это согласие. Так, на сайте Меркель сообщается, что в ходе телефонного разговора с Порошенко 9 сентября «были согласованы ближайшие шаги как по политическим вопросам, так и в сфере безопасности». А вот согласно версии с официального сайта президента Украины, и этот разговор, и беседа со Штайнмайером и Эро касались только вопросов безопасности.
Но если украинская власть не в состоянии внятно сказать пару слов о реальном содержании переговоров, то как же она сможет принять реальные решения, непопулярные для многих в парламенте и противоречащие ее собственной недавней публичной позиции?
Многое станет ясно 20 сентября, когда в контактной группе предполагается договориться об отводе войск в трех пилотных зонах на территории Луганской области, которые и до сих пор были островками относительного спокойствия на линии соприкосновения. Об этом отводе как о почти решенном вопросе регулярно говорилось после заседаний контактной группы еще с середины июня. Но ничего так и не было подписано, хотя число пилотных зон сократилось до двух.
Теперь же ставки возрастают, поскольку, как видно из слов Эро, сразу вслед за этим предполагается согласовать законопроекты о выборах и особом статусе, которые для многих в Киеве неприемлемы в любом виде. Возможно, для такого согласования потребуется особый толчок, ибо французский министр утверждал, что соглашение об отводе войск дает надежду на встречу «нормандской четверки» на высшем уровне.
Конечно, основания для оптимизма появятся, только если Киев скорректирует публичную риторику. Однако невиданное доселе совпадение российской и европейской позиции — это очень серьезный фактор. Нужно лишь убедиться в том что Москва, Берлин и Париж не только имеют общую дорожную карту, но и одинаково трактуют ключевые понятия этого документа.
Автор — эксперт Киевского центра политических исследований и конфликтологии
