«Для меня артист в первую очередь — человек» | Статьи

Отметивший летом 50-летие композитор и продюсер Виктор Дробыш назначил на осень масштабный праздник, посвященный этой дате. 16 октября в столичном Дворце спорта «ВТБ Арена» под девизом «Будут все» соберется целый отряд поп-звезд и прозвучат главные хиты юбиляра. Накануне события с Виктором Дробышем пообщался обозреватель «Известий».

— Твой концерт пройдет на стадионе, пока еще редко принимающем музыкальные акции. Зато это домашняя арена хоккейного клуба «Динамо», членом совета директоров коего ты являешься. Тебя попросили загрузить площадку еще чем-нибудь, помимо спорта?

— Чувство корпоративности во мне всегда присутствует. Но в данном случае я руководствовался другими соображениями. Изначально у меня была забита эта дата в Кремле. Но я уже прошел этот этап пять лет назад. А по моим ощущениям, самое классное — шум Дворца спорта, когда ты выходишь на сцену. Такую радость не заменить Кремлем. Там люди глубоко усаживаются в кресла и при любом аншлаге в зале сравнительно тихо. Кроме того, в КДС технологически невозможно осуществить многое из того, что мы сделаем на стадионе.

— Зачем же в таком зале ты даже партер делаешь «сидячим»?

— Я не занимаюсь танцевальной музыкой. Если бы в моих композициях преобладала определенная ритмика, «прямая бочка», тынц-тынц и прочее — тогда другое дело. Но я понимаю, как звучат мои песни. Думаю, и Стинг, и Меладзе выбрали бы в этом зале такую же рассадку.

— Обкатку своего шоу ты проводил месяц назад на «Новой волне» в Сочи. Понял, какие коррективы внести для московского концерта?

— Да. Я должен стать единственным ведущим этой программы. Не потому что в Сочи Кристина Орбакайте и Валерия не справились с этим амплуа. Просто не хочу, чтобы меня сковывали заранее написанные репризы и диалоги. Это мой выплеск эмоций, каждому хиту предшествовал определенный путь. Собираюсь импровизировать по ходу вечера, ничего заранее не продумывая. Нет ничего страшнее, чем зачитывать с телесуфлера подводку к очередному номеру.

— Со своими артистами ты выстраиваешь жесткие отношения, без повторных предупреждений?

— Пытаюсь следовать такой формуле, но это нелегко, я слишком добрый. К счастью, у меня не возникало сложных ситуаций с артистами. Я им многое позволяю. Но они у меня в принципе все покладистые. Даже Славу с ее вольным образом жизни слишком уж далеко не заносит (улыбается).

Кроме того, для меня артист в первую очередь — человек. У меня нет в контрактах пунктов, которые предусматривают жесткие ограничения. Хотите замуж — идите, хотите рожать — пожалуйста. Решила стать матерью — плюнь на всё прочее, не думай ни про какого Дробыша. И мои артисты это знают. Главное, чтобы они вели себя достойно.

— Почти вся твоя молодость была ориентирована на рок-музыку, затем ты переехал в Финляндию, одну из самых «металлических» и «хардкоровых» стран. Еще была Германия, где тоже неплохие рок-традиции. А ты с какого-то момента вдруг полностью окунулся в российскую попсу...

— Я однажды по жизни прокололся. Долгое время что-то строил, наживал: квартира, машина… Потом всё продал, и мы сделали группу Pushking. Приехали в Германию, встретились с Брюсом Гоуди (американский гитарист и продюсер. — «Известия»). В то время он работал с Оззи Осборном, Kingdom Come. Записали классный альбом.

Когда я с Pushking занимался, то был готов на всё ради рока. Это была моя любимая музыка. Я же все соло Лорда, Хенсли наизусть знаю. Но проект провалился. И я остался с жизнью один на один. Ни денег, не перспектив. Думал, чертова рок-музыка... Жил себе, работал клавишником в филармонических ансамблях, костюмы блестящие, «очарована, околдована», дворцы спорта, «Песня года» и т.п. И вдруг, бах, и ничего.

Тут мне помогла профессия. Я стал частным преподавателем по фортепиано. У меня занимались какие-то банкиры, тетка-бухгалтер из серьезной немецкой фирмы. Я подыгрывал в разных проектах — на скрипке, флейте. Делал всё, что возможно. Потом стал директором мюзикла, одного, другого. Оказался в Финляндии. А там шутя написал несколько поп-песенок.

— То есть пошел по пути наименьшего сопротивления?

— Сочинять попсу, хиты отнюдь не легко. Не каждый способен. А звание рокера — вовсе не титул, не причисление к высшей касте. В музыке всё определяют мелодия, аранжировка...

Короче, в Финляндии у меня накопился определенный поп-материал. За одну из композиций даже получил в Европе «Золотой диск». А потом я показал всё это Алле Пугачевой. И она у меня все песни забрала. Кристина некоторые из них запела. Так я неожиданно и вернулся на российскую сцену через попсу. И я считаю, это совсем не унизительно.

— С роком покончено?

— Рок где-то внутри меня по-прежнему живет. Мы, когда отмечали мое 50-летие в узком домашнем кругу, такой джем устроили с моими друзьями-музыкантами и группой Balls of Fire! Там все играли: от Machine Head «перплов» до July Morning «Юрай Хип» и попурри из Bon Jovi. Я, кстати, хотел рок-оперу написать а-ля «Иисус Христос — суперзвезда». Пока не сложилось. Меня сейчас в основном сподвигают на что-то артисты, находящиеся вокруг меня. Пока это, к сожалению или счастью, поп-музыка...