В последнее время растет количество взятых под опеку детей. Это большая радость, но есть и оборотная сторона медали: количество детей, которых вернули назад в детские дома из приемных семей, тоже увеличивается. В 2012 году в России было около 120 тыс. детей-сирот, сегодня эта цифра уменьшилась почти в два раза — чуть меньше 62 тыс., однако 5,8 тыс. детей в год возвращаются из принимающих семей назад в детские дома. Почему так происходит? Потому что система, направленная на максимально быстрое устройство ребенка в семью, хороша только тогда, когда действует в интересах ребенка. Но, к сожалению, можно встретить и формальный подход: ребенок устраивается в приемную семью, когда еще к этому психологически не готов, или в семью, которая не подходит конкретно этому ребенку.
Также бывают случаи, когда детский дом утаивает от опекунов важную информацию о ребенке — например, медицинские диагнозы или поведенческие особенности. В результате в семье возникают сложности и конфликты, родители не справляются с воспитанием приемного ребенка и возвращают его в детский дом. Это может стать огромной травмой для малыша, который уже пережил разлуку с кровной семьей.
Чтобы семейное устройство не шло во вред ребенку, нужно улучшать уже имеющуюся систему.
Во-первых, к каждому случаю оформления опеки должен применяться индивидуальный подход. Для этого нужно учитывать психологическое состояние ребенка, его потребности и реальные ресурсы приемной семьи, его взаимоотношения с кровной семьей, если она есть, психологическую совместимость ребенка и кандидата в опекуны и многое другое.
Во-вторых, должна активно вестись работа с кровными семьями детей. Приемная семья в социальном плане может быть значительно благополучнее родной, но это не гарантирует, что ребенку там будет лучше. Если работать с кровной семьей, оказывать поддержку как ребенку, так и родителям, есть шанс, что семья справится с трудной жизненной ситуацией, восстановит родительские права и вернет своего ребенка. Нужно обязательно использовать все возможности для воссоединения семьи, если это возможно.
Наш детский дом пытается системно работать с кровными семьями поступающих к нам детей, причем связь с такими семьями мы поддерживаем и после того, как ребенок покидает детский дом. За пять лет нашего существования в кровные семьи удалось вернуть 18 детей, хотя Елизаветинский детский дом совсем не большой — он рассчитан на 20 детей.
Каждая история возвращения — маленькая победа. Однажды родную семью обрела девочка с синдромом Дауна, которую родители все это время считали умершей. Она оказалась в детском доме потому, что ее родителей в роддоме уверили, что она совсем слабая и скоро умрет. Они написали отказ и даже не подозревали, что где-то растет и развивается их дочь. Когда в 3,5 года девочка поступила к нам, мы написали ее родителям, и они, узнав, что их дочь жива, сразу же приехали. Сейчас она живет в своей родной семье — с мамой, папой и старшим братом. Эта история могла бы закончиться по-другому, если бы мы не пытались наладить контакт с родителями девочки, — о существовании дочери они узнали бы только на суде, где рассматривалось бы дело о лишении их родительских прав.
Конечно, гораздо больше усилий требуется, чтобы вернуть ребенка в семью, которая изначально была социально неблагополучной. Одну нашу воспитанницу изъяли у сильно пьющей мамы. Внезапно, когда речь зашла о лишении отца и матери родительских прав, девочку захотел забрать из детского дома папа, который раньше не жил с дочерью. Мужчина на тот момент нигде не работал, не знал, как обращаться с ребенком, иногда мог выпить. Поначалу казалось, что ситуация безнадежна, однако у него было главное качество — настойчивость и желание быть отцом. Полгода он проводил все свободное время в детском доме, где специалисты помогали ему наладить эмоциональный контакт с дочерью, устроился на работу и перестал употреблять алкоголь. Теперь у маленькой семьи всё хорошо.
К счастью, сейчас некоторые территориальные органы опеки дают детским домам время на работу с кровными семьями и не ускоряют процесс лишения родительских прав. Но так бывает не всегда — и в этом случае рушатся судьбы.
В-третьих, искать нужно семью для ребенка, а не ребенка для семьи. Такой подход требует времени. Процесс семейного устройства должен быть не максимально быстрым, а максимально своевременным. Он не должен искусственно ускоряться, превращаться в формальное действие ради хорошей отчетности. Оформлять опеку нужно только тогда, когда есть уверенность: и ребенок, и приемные родители психологически готовы к семейному устройству. Необходимо организовать и дальнейшее сопровождение этой семьи, иначе риск возврата ребенка в детский дом очень высок.
В-четвертых, особое внимание должно уделяться семейному устройству детей-инвалидов. В этом случае нужно наиболее тщательно подбирать кандидатов в опекуны, ведь таким детям нужны особые условия, а также намного больше внимания, чем обычному ребенку.
Курс на семейное устройство детей-сирот, который задан сейчас системе детских домов, абсолютно верный. Вот только не стоит добиваться этого результата ценой психологического здоровья детей. Ребенок должен не отдаваться в семью насильно, только потому, что так решили органы власти. А приходить в новую семью добровольно и радостно.
Только тогда статистика возвратов не будет такой пугающей.
Автор — директор Елизаветинского детского дома православной службы помощи «Милосердие»
