Федор Чистяков: «Не хочешь умереть молодым — будь рациональным»

Знаковая фигура питерского рока конца 1980-х Федор Чистяков, многим известный как Дядя Федор, несколько дней назад презентовал ретроспективный альбом «Ноль+30», а 20 ноября отпразднует «нулевой» юбилей в одном из столичных клубов. В преддверии события Федор пообщался с обозревателем «Известий».

— Ранний «Ноль» выглядел группой почти случайной, созданной «по приколу» совсем молодыми ребятами как саундтрек к их расслабленной алкогольно-курительной жизни. Согласишься сейчас с такой формулировкой?

— Нет, не соглашусь. Курительно-алкогольная жизнь — это был скорее тренд, в который мы, сами того не ведая, успешно вошли. Я впоследствии сильно заигрался со всеми этими штучками. Изначально мы пытались писать серьезные песни. Не скажу, что получалось очень удачно, но тем не менее. Мы слушали солидные группы — «Пинк Флойд», «Битлз», «Дженезис», «Лед Зеппелин». Панк-рок я вообще никогда не любил.

Мой ближайший соратник по группе Алексей Николаев очень ревностно относился к выбору материала. Например, когда я предложил записать песню «Школа жизни», он сказал примерно так: «Что это? Мы теперь блатняк играть будем?» Но в результате мы ее всё же записали. И тема про то, как «я научился водку пить из стаканов», оказалась одной из самых популярных в нашем репертуаре.

— После того как в 2009-м ты возобновил активную музыкальную деятельность, у тебя появился рациональный подход к профессии. Съемки в телепрограммах, отмечание «круглых» дат в творческой биографии, переиздание «золотых» хитов... Это так?

— Да тоже не совсем. Разумеется, рациональности в моих поступках стало больше. Но это неизбежность. Если хочешь жить дальше, а не умереть молодым — без рациональности не обойтись.

Попытка отметить круглую дату была до нынешнего года лишь одна и не сильно успешная. Так что, можно сказать, сейчас у нас первый юбилей, и считаю, совершенно обоснованный. Ну и, соответственно, выпуск по этому случаю альбома с перезаписанными песнями более чем уместен. Да, я хочу делать то, что люди будут слушать. И последние годы показали, что мне это удается. Я чувствую свою востребованность.

— В твоем последнем альбоме «Без дураков» немало привязок к текущему информационному потоку. Это заметно даже в названиях песен: «Дефолт», «Ордер на арест», «Уборщица из Газпрома»...

— Альбом «Без дураков» — весьма своеобразная для меня работа. Песни для него писал не я, поэтому не могу в полной мере ответить на вопросы, как рождались его герои и образы. Но вышел очень интересный проект. Однако вряд ли я захочу записать второй такой же. Мне кажется, тема ленты новостей в «Без дураков» уже раскрыта полностью.

— Кто посоветовал тебе помочь Тане Булановой записать кавер на твою легендарную композицию «Человек и кошка»?

— Я искал какое-то интересное решение для данной песни. Самому перепеть ее в альбоме «Ноль+30» было бы очень скучным. Обычно на концертах «Человека и кошку» поет зал. У меня даже была мысль устроить в студии некий народный флешмоб.

И вдруг директор нашего проекта Юрий Чернышевский сказал, что может обратиться к Татьяне, с которой он сотрудничал в другом проекте. Ну и обратился. Прелесть коллаборации с Булановой — в абсолютной неожиданности. Мне бы и не приснилось, что она будет петь «Человека и кошку». Люблю, когда жизнь преподносит такие сюрпризы.

— Почему для юбилея выбрано 30-летие первого альбома «Музыка драчевых напильников», а не 25-летие самого успешного творения «Ноля» — диска «Песня о безответной любви к Родине»?

— Решение пришло извне. В начале года в интернете откуда-то появился альбом «Ноль+30» и новостное сообщение о том, что «Федор Чистяков с группой «Ноль» записали альбом, посвященный тридцатилетию группы». Я очень заинтересовался, что же я записал с «Нолем»?

Оказалось, какие-то предприимчивые люди просто выложили в Сеть очередную компиляцию наших старых, всем хорошо известных треков. Удалось, к счастью, разобраться с этим «альбомом» и остановить его распространение.

Но я осознал — надо записывать что-то подобное самому, а то всё сделают без меня. Изначально я ведь не планировал выпускать второй за год альбом. Однако пришлось. И 2016-й стал для меня рекордным. В общей сложности я провел в студии звукозаписи четыре месяца.

— В конце 1990-х классический состав раннего «Ноля» ненадолго воссоединялся. Как дальше сложилась судьба твоих прежних соратников по группе?

— В связи с тридцатилетием группы мы стали общаться больше, чем прежде. Единственный, кто имеет сегодня действующий проект, — Анатолий Платонов (группа «Самые неприятные кавалеры». — «Известия»), с которым мы и начали группу.

Алексей Николаев работает в студии звукозаписи. Остальные сейчас не связаны с музыкой совсем. Я предложил Алексею спеть пару песен в новом альбоме. Хотя в «Ноле» он в основном был заметен за барабанами и с балалайкой, но на первом-то альбоме, записанном в 1986 году, спел половину всех песен. Вот это мы и решили вспомнить. 

— Мог бы сейчас «Ноль» собраться в историческом составе?

— Мне кажется, в наших отношениях произошла важная перезагрузка. Они начали складываться заново. Что касается воссоздания группы в историческом составе, то разве что для артефакта. В реальности сейчас со мной играет очень мощный состав, который включает в себя опытнейших музыкантов. Те, кто был на последних концертах, думаю, всё поймут.

— Ты в разное время исполнял под баян немало советских шлягеров. Что тебя к ним влекло? Ты же вырос на мировой рок-классике.

— Ну, во-первых, я всё-таки слушал и эти советские шлягеры. Не слышать их, живя в Советском Союзе, было невозможно. Поэтому на них я тоже рос. А во-вторых, моя жизнь сложилась несколько иначе, нежели у большинства музыкантов. Обычно все начинают с каверов и только спустя годы приходят к творческим проектам. У меня же было всё наоборот: я сразу, с 19 лет начал играть в собственной группе, которая быстро стала успешной. У меня не было необходимости разучивать еще чьи-то песни. Но впоследствии стало интересно поискать себя и в чем-то другом, кроме рок-н-ролла.

— Некоторые твои песенные строки стали фактически афоризмами для нескольких поколений. И что мешает сейчас подобрать такие же емкие и точные слова?

— Не думаю, что в этом есть моя какая-то заслуга. Всё приходит в свое время. Если будет нужно — придет и сейчас. Я всем доволен. Думаю, что многое из того, что я делаю сегодня, будет оценено позже.

— Ты спел «Улицу Ленина 20 лет спустя». Может и «Песню о настоящем индейце» пора дополнить спустя четверть века?

— Пока вдохновение на эту песню ко мне не приходит. А делать что-то просто ради даты не хочется. Вообще переделывать собственные сочинения порой очень болезненно. Весной мы планируем еще одну мощную акцию, связанную с «Нолем» и юбилеем, — может, тогда что-то придумаю. Но, честно говоря, уже хочется двинуться дальше, к новым песням.