Папины книжки
Любите ли вы русскую литературу, как любит ее режиссер Дмитрий Крымов и актеры его Лаборатории? Если да, ступайте в Школу драматического искусства на спектакль «Своими словами. Н. Гоголь «Мертвые души». История подарка» и насладитесь шармом и юмором, с которым его создатели интерпретируют классику.
А если не любите, тем более идите — наверняка после просмотра захочется прочесть упомянутый шедевр, а может, и пересказать его своими словами, как это делают Крымов со товарищи. В начале представления выходит на сцену актер Максим Маминов, надевает белый пиджак и сообщает, что сыграет финна-литературоведа Урно. Объект его исследования — известный факт о том, что Николай Васильевич Гоголь получил сюжет своей поэмы «Мертвые души» в подарок от Александра Сергеевича Пушкина.
Будет, правда, трудновато, сетует гость. Коллеги-литературоведы обещали помочь, но подвели, не приехали. Зато реквизит заготовлен заранее — вон там в углу мебель для домашних сцен и складные деревья для пленэра, да и работники сцены, несмотря на поздний час, в театре присутствуют. Вот этому кучерявому брюнету приладим баки — и готов Пушкин, а на эту блондинку наденем парик, крылатку, приклеим нос — будет Гоголь. Для любителей настроений звукорежиссер поставит фортепианный концерт Моцарта. Вагнера и Рахманинова сами споем. В общем сыграем, как получится, а вы, дорогие зрители, нам поможете.
Слово с делом у ведущего не расходится. С отменной драматургической ясностью и визуальной яркостью показывается, как сюжет «Мертвых душ» мог оказаться у Гоголя — благо на сей счет существует несколько популярных анекдотов. Вот Пушкин (Сергей Мелконян) с Натальей Николаевной (Наталия Горчакова) прогуливаются по Тверскому бульвару среди разнообразной растительности. Рассеянный поэт, отвлекшись на супрематическую березу (дерево имени Малевича, поясняет ведущий) вместо платка утирает нос листком бумаги, комкает его и выбрасывает. Гуляющий тут же Гоголь (Алена Ходжеванова) листок подбирает, а там тот самый сюжет.
Или такой пассаж. Стоит Гоголь на паперти, изображает нищего (была у Николая Васильевича склонность к актерству), а щедрый Пушкин, опять-таки витая в мыслях, вместо ассигнации подает ему искомую бумажку. А вот Александр Сергеевич уже строг и сосредоточен — ужинает с семьей накануне роковой дуэли. Приезжает Гоголь, несут его любимые макароны. «Опять, Наташа, макароны недоварены», — выговаривает поэт жене и в качестве компенсации (не пропадать же задуманному, коли завтра умирать) рассказывает Гоголю о «Мертвых душах»: «Напиши о том, как жизнь прожигают и мертвыми торгуют…»
Собственно, из этих остроумно поданных анекдотов уже можно составить спектакль. Однако финн Урно идет дальше и задается важным научным вопросом о природе литературных заимствований: «Господа писатели покрадывают друг у друга произведения или все-таки подаривают?»
Не суть важно, резюмирует режиссер и выдает новую порцию скетчей о кражах-подарках, совершенных, кстати, не только писателями. Тургенев на похоронах Пушкина, склонившись над гробом, отрезает у покойного прядь волос, предварительно поинтересовавшись: «Можно?»
Неприкаянная вдова Елена Сергеевна Булгакова с тем же вопросом обращается к могильному памятнику Гоголю, а потом лупит поминальное яичко на картонной коробке, имитирующей надгробие: как известно, камень с могилы писателя мистическим образом оказался на могиле Булгакова.
Меценат Алексей Бахрушин, ни у кого не спрашивая, крадет череп Гоголя во время перезахоронения классика в 1909 году. Об этом сюжете, годном для хоррора, рассказывает гендиректор ГЦТМ имени Бахрушина Дмитрий Родионов, он же Гоголь, он же актриса Алена Ходжеванова, надевшая ради такого случая маску с изображением смеющегося директора.
Вот так с шуточками-прибауточками, абсурдистскими хохмами и пронзительными откровениями рассказывают в Лаборатории Крымова о русской литературе. Нужно добавить, что в программке написано: «Абонемент «Спектакли для детей». Пересказываем классику». Дети лет 10–11, пришедшие с родителями на спектакль, его не только смотрят, но и в нем участвуют. И становятся не абы кем, а детьми Пушкина — в сцене счастливой семейной жизни поэта скачут на детских кроватках, как на батуте. Очень грамотный режиссерский ход. Приобщать к классике надо именно в этом нежном и восприимчивом возрасте: побывав ребенком Пушкина, грех не почитать папины книжки…
