Большое видится на расстоянии. Расставание с Алексеем Петренко открывает нам масштаб его всеобъемлющего дарования. Сколько раз я слышал фразу: «Да он просто гений!», якобы объясняющую его успех и популярность! Сколько раз был свидетелем магнетизма самого факта его появления на сцене, на экране и просто в одном с тобой помещении! Да что появления — голоса, тембр которого неповторим и был узнаваем для всех, кому доводилось его слышать, даже если они не понимали слов — русских или украинских.
Алексей Петренко воплощал феномен присутствия, он воплощал своих героев, неизменно оставаясь самим собой. Сколько раз он играл Сталина, причем в самых разных политических и жанровых контекстах, у разных режиссеров с разными задачами — вплоть до английского телевизионного сериала о Второй мировой войне. Мы помним, как Михаил Геловани стал экранным Сталиным навеки, почти не раскрыв многообразие своего актерского таланта. А вот Петренко и в этом образе всегда оставался Петренко.
Именно это качество лицедея и объясняет, почему ему так часто предлагали роли знаменитых людей или знаковых, вошедших в историю вымышленных персонажей — он был им равновелик. Трудно перечислить всех генералов, которых ему довелось сыграть. Тут и эпизодическая роль генерала Егорова в киноверсии знаменитого романа Владимира Богомолова «В августе сорок четвертого...» Михаила Пташука, и генерал Иволгин в телевизионной экранизации «Идиота» Достоевского Владимира Бортко, и гротесково-эпический генерал Радлов в «Сибирском цирюльнике» Никиты Михалкова, у которого он снимался чуть ли не в каждом втором фильме.
Интересно и другое: это ощущение значительности и весомости он придавал многим своим персонажам, в первую очередь униженным и оскорбленным. Коллекционер в одноименном фильме Юрия Грымова, механик Петрович в «Фортуне» Георгия Данелии, директор школы или алкоголик у Динары Асановой, Кнуров в «Жестоком романсе» Эльдара Рязанова, дед в картине «Похороните меня за плинтусом», да и десятки эпизодических персонажей (всего Петренко сыграл в кино более 80 ролей) каждый по-своему становятся интересными зрителю именно потому, что их воплотил Алексей Васильевич, крестьянский сын, ставший великим актером.
Его подлинная кинематографическая карьера началась с роли Григория Распутина в фильме Элема Климова «Агония». У фильма была драматическая судьба: мировая премьера состоялась на Венецианском кинофестивале в сентябре 1981 года, а в России фильм положили на полку, и он был публично показан только в середине 1980-х. Но уже с первых рабочих просмотров было ясно, что Гришка Распутин обрел экранную жизнь. Именно Климов прозорливо заметил, что Петренко — не столько персонаж, сколько персона — чтобы эмоционально и интеллектуально насытить экран, достаточно самого присутствия актера, причем не важно, где — в кадре или в фонограмме. Он нередко становился «голосом автора» в исторически значимых документальных и монтажных лентах.
Мне не повезло — я мало видел театральных работ Петренко. Но его сценические концертные выступления — коллективные или сольные — оставили неизгладимое впечатление. Творческие встречи и непосредственный контакт с обожающими его зрителями давали Алексею Петренко возможность сыграть и спеть все на свете, в том числе и то, что никак не вписывалось в кинематографический или театральный репертуар. Тут он давал полную волю своему воображению и таланту и до самого последнего времени экспериментировал, с огромным, непосредственно ощутимым удовольствием испытывал себя на прочность и проверял реакции самых разных аудиторий, и не только на родине, но и за рубежом...
Его песня оборвалась... Но его творчество и его образ, надеюсь, останутся в памяти еще многих поколений зрителей, слушателей, да и читателей благодаря тому наследию, которое он со свойственной ему щедростью нам оставляет.
Автор — председатель Гильдии киноведов и кинокритиков России, доктор искусствоведения, профессор
