Сегодня в США начнутся теледебаты кандидатов в президенты. Митт Ромни против Барака Обамы. Одна из тем, которую очень хотелось бы обсудить ничего не добившемуся в течение первого срока, но рассчитывающему на переизбрание действующему президенту, — богатство Ромни, якобы обуславливающее его неспособность понять интересы «простого американца», а также сравнительно низкую эффективную ставку федерального налога на доходы, по которой семья Ромни платила налог. Надо сказать, что в преддверии дебатов Ромни опубликовал свою декларацию, а также дал сводную информацию по эффективной ставке налога и расходам на благотворительность за период с 1990 по 2009 год.
Налоги и благотворительность — темы, связанные между собой, как сообщающиеся сосуды, как мы уже обсуждали. В 2011 году семья Ромни в дополнение к федеральному налогу по ставке 14% (а есть еще и налог штата) потратила 30% своего дохода на благотворительность ($4 млн США). За 1990–2009 годы Ромни отправляли на благотворительность 13,5% (вдобавок к федеральному налогу в 20%). Будет ли обсуждаться на дебатах размер отчислений кандидатов на благотворительность? Уверен, что — в отличие от налогов — нет. Потому что для среднестатистического американца (за исключением костяка электоральной базы Обамы, который не работает, не платит налоги, сидит на пособиях и получает ваучеры на еду) подобный размер пожертвований — не исключение, а норма. А теперь поговорим о том, что становится нормой в России.
Похвальное увлечение бизнеса «корпоративной социальной ответственностью», находящее отражение в посвященных ей ежегодных отчетах на корпоративных сайтах, не является простой данью моде или требованиям корпоративного «хорошего тона». Сотрудники компаний, реализующих соответствующие программы, как показывают социологические исследования, повально испытывают чувство удовлетворения от того, что их работодатель уделяет внимание вопросам так называемого устойчивого развития. Иначе говоря, тратит деньги акционеров как на благотворительность собственными силами, так и на финансирование сторонних организаций (как правило, НКО).
Я сознательно оставляю за пределами обсуждения не имеющее практически никакого отношения к благотворительности финансирование основной конфессии, равно как и отчисления корпораций в различные весьма условно-благотворительные фонды с квазигосударственной символикой, а также массовые волонтерские акции, призванные компенсировать провалы государства — будь то тушение пожаров, поиск пропавших или помощь пострадавшим от наводнения.
Все же подавляющее большинство сотрудников не делают за пределами корпорации практически ничего, что есть не только симптом гражданской инфантильности и безответственности, столь свойственной патерналистскому «социальному государству» и его «гражданам». Дело еще и в другом. Помимо отсутствия развитой благотворительной инфраструктуры, тотального недоверия к согражданам, отсутствия внятной прозрачной отчетности фондов, централизации (попробуйте найти благотворительный фонд, ориентированный на нужды жителей конкретного московского района) — всего, что приводит к тому, что мы делегируем свое благотворение корпорациям, — у огромной части активного, трудоспособного населения отсутствует какое бы то ни было осознание социальной миссии своей профессии.
Врач не только зарабатывает деньги, но и лечит. Учитель — воспитывает. Журналист — обеспечивает общество информацией. Адвокат — защищает права. Ученый, военный, полицейский — уже здесь начинаются сомнения. Что же говорить о юристе, бухгалтере, продавце (менеджере по продажам), официанте, строителе, инженере? В чем их миссия — заработать бабла? Банкире, рекламном агенте, брокере, водителе, домработнице, фермере, сантехнике, рабочем, чиновнике, наконец? И вот уже формируется огромный слой людей, которые не видят в своем ежедневном походе на работу никакой сверхзадачи, кроме заработка. А значит, те, кто поактивнее, пытаются найти себе применение, собирая вещи для детдомов, криво крася лавки и бордюры в парках на субботнике, сажая деревья, к которым после никогда не приедут.
При этом корпоративному юристу не приходит в голову поработать в субботу для бедных в своем районе. Бухгалтеру — помочь местному благотворительному фонду создать прозрачный отчет. А рекламному агенту — рассказать этому же фонду, как донести этот отчет до жертвователей. Строителю — отремонтировать в соседней квартире бабушке туалет. А инженеру — в своем районе у магазина сделать въезд для инвалидов и детских колясок.
Им — нам! — же не приходит в голову и то, что бессмысленно соревноваться с нефтегазовыми и металлургическими гигантами объемами пожертвований в благотворительные фонды. И не надо. У одних — деньги. У других — навыки и идеи. Которым нужно искать благое применение по назначению, реализуя социальную миссию профессии.
В том числе и на корпоративном уровне. Пример? Вот, скажем, «загадочные» для многих аудиторы. Проверяя отчетность, они создают доверие между инвесторами и менеджментом. Без которого не работает фондовый рынок, а значит, и нормальная экономика, накопительные пенсии и пр. Они же еще и выращивают, как институты, кадры для финансового сектора экономики — с годовой оборачиваемостью персонала в 10–20% (что заложено в модель бизнеса), наполняя экономику грамотными финансовыми контролерами, директорами, внутренними аудиторами. Это и есть высокая социальная миссия. Которую нужно осознавать и выполнять с гордо поднятой головой. И такая же, уверен, найдется у каждой из перечисленных выше профессий.
И осознав ее, каждый — свою, мы и перейдем к тому, что на работе будем не только зарабатывать деньги, но и реализовывать свою социальную миссию. Не подменяя ее малоосмысленной неэффективной тратой денег акционеров для обеспечения комфорта пассивных безынициативных сотрудников (и акционеров, кстати, тоже). А за пределами работы — делая то, что мы действительно хорошо умеем, и финансируя тех, кто умеет другие важные, по нашему разумению, вещи, лучше нас. Помня — для того чтобы творить благо, его нужно творить своими руками или уж, как минимум, за свой счет.
